должен был любой ценой, и ради неё же, кое-что скрыть. Но она сразу же это заподозрила.
– Ты боялся опозорить и меня тоже? Была ли и я в какой-то мере причиной твоей отставки?
Фивершэм посмотрел ей в глаза и солгал:
– Нет.
– Если бы ты не был помолвлен со мной, то всё равно подал бы документы?
– Да.
Этни медленно стянула с руки перчатку. Фивершэм отвернулся.
– Думаю, что я, скорее всего, похожа на твоего отца, – сказала она. – Я тоже не понимаю.
В тишине, последовавшей за её словами, Фивершэм услышал, как что-то зазвенело и покатилось по столу. Подняв глаза, он увидел, что она сняла с пальца знак помолвки – кольцо с камнем, и оно лежало теперь на столе, а грани, переливаясь, мерцали, словно подмигивали ему.
– И всё это – всё, что ты мне рассказал, – воскликнула она с весьма строгим выражением лица, – ты скрыл бы от меня? Ты женился бы на мне и скрыл это, не появись здесь эти три пера?
Эти слова с самого начала были готовы сорваться с её губ, но она не произносила их, чтобы у него оставалась хоть какая-то, пусть и невообразимая, возможность объясниться и тем самым вновь утвердиться в её глазах. Она предоставляла ему любую возможность, но сейчас задела и оголила наихудшую сторону его предательства. Фивершэм уклонился, не ответил и тем позволил себе молча согласиться. Этни, однако, была беспристрастна, и отчасти любопытна, она пыталась постичь всю глубину случившегося, прежде чем столкнуть его в подсознание.
– Но ты собирался вчера что-то сказать, я ещё перебила, показывая на почтовый ящик, – о чём – о перьях? – рассмеялась она.
– Да, – устало ответил Фивершэм. Какое значение могли теперь иметь эти настойчивые вопросы, раз перья присланы, а кольцо, поблёскивая, лежало на столе? – Наверное, то, что ты говорила, слишком отвлекло меня.
– Я помню, – сказала Этни, спешно обрывая его, – я говорила о том, что значит часто видеться друг с другом. Мы больше не будем обсуждать эти вещи. (Тут Фивершэм покачнулся на ногах, будто падал.) Я помню также, как ты сказал, что кто-то может и ошибиться. Ты был прав, я – нет. Этот кто-то может не только нагородить ошибок, а сделать ещё кое-что. Возьми, пожалуйста, своё кольцо обратно.
Фивершэм, взяв кольцо и держа его на ладони, стоял очень тихо. Он никогда прежде так сильно не любил её, никогда столь основательно не дорожил ей, как в этот миг, когда потерял её. Здесь, в тишине комнаты, она просто светилась, вся такая очаровательная, вся, от ярких цветов в волосах до белых туфелек. Ему стало казаться невероятным, что он когда-то завоевал её. Такое всё же произошло, а вот теперь – потерял. В его раздумья опять ворвался её голос.
– Это тоже твои. Забери их, пожалуйста.
Своим опахалом она указала на перья, лежавшие на столе. Фивершэм послушно протянул руку, а затем удивлённо отдёрнул её.
– Их четыре, – сказал он.
Этни не ответила, и, глядя на веер, Фивершэм всё понял: он был сделан из слоновой кости