утром
Собирать пожар костров
Из осеннего раздолья,
Огнедышащих красот.
Белым перцем, бурой солью
Солнце сыпется с высот.
По Московскому налево
Парк колышет в тёплой мге
Осень. Спящей королевой
замирает на дуге
У центрального фонтана.
Неподвижна и свежа.
Неужель это не странно
Торопиться и бежать?
То по графику работа,
То по графику дела…
А сентябрь беззаботно
Бьёт во все колокола.
Невесомость
Быть во времени невесомой,
Цельнокроеной, кочевой,
И, сжимая ключи от дома,
Прошуршать огневой листвой,
Растянув на пятьсот мгновений
Только этот недолгий миг,
В тишине до того келейной,
Что не слышно шагов своих.
Слабый шелест и шорох мыслей,
Осыпающихся в пути,
А с ветвистой верхушки мыса
Парашютик ко мне летит,
Зацепился кленовым шёлком
За шершавый рукав осок.
Счастье милое, к нам надолго
Или так, на один часок?
Помещаются ли в лукошко
Многоценные все дары?
А листок постоял на ножке
И опять надо мной парит.
Эта нота осенней саги
И в миноре почти светла,
Словно лист золотой бумаги
Отражается от стекла.
Межсезонье
Так бывает, не все поймут.
Так бывает, совсем не любят.
Это, верно, сизифов труд —
На восточном и злом ветру
Убегать от унылых будней.
Когда запад притворно ал,
Когда север – отец и крёстный,
Увлажняя дождем глаза,
На московский идти вокзал,
Провожать соляную осень.
Без размена даётся жизнь.
Без размена – одним пакетом.
Не запомнишь, так запиши.
Неделимая плоть души
Навсегда понимает это.
И тягучая темень век,
И тягучий калёный морок…
Всё проходит. Играет снег.
И трамвай, как святой ковчег,
Забирается на пригорок.
Своя тропа
Полагаю, любовь права,
Когда любит без объяснений.
У меня есть своя тропа,
Наподобие той, оленьей.
Но не в джунглях и не в лесах,
Не в степях и болотах вязких —
Тротуарная полоса
До одной кольцевой развязки*.
Вдоль неё жемчуга дворцов
Не нанизаны ожерельем,
Здесь ветра холодят лицо
Сентябрём, февралём, апрелем,
На рогатку похожий спуск
Обозначен скупой разметкой…
Но люблю я свою тропу
Каждой бьющейся в теле клеткой.
Вплоть до клеточного ядра
Колорит её мил неброский,
Могут камни в себя вбирать
То же солнце, что и берёзки.
Могут память они хранить,
Полагая