укутаны дома,
В огоньках рождественских аллеи.
А рука в руке – гулять теплее.
Город мой, к лицу тебе зима!
По мостам замёрзшим в новый год
Мы пройдём легко и невесомо,
Улыбаясь улицам знакомым,
Не грустя о том, что всё пройдёт.
Фонарей оранжевых круги,
Ветер, что играет кромкой платья,
Медленные, долгие объятья,
Быстрые, летящие шаги —
Мир объяла снега белизна,
Но глазам не скрыть, как ты мне нужен, —
В зелени цветёт средь зимней стужи,
Прячась под ресницами, весна.
Огоньки и туманы
Огоньки на мосту и туманы —
Белый пар над застывшей Невой.
Я бегу на работу. Так рано —
Только снег над моей головой,
Будто в вальсе, кружится, сверкая,
Так легко заметая следы.
Убежавшему в утро трамваю
Тонко вторят звенящие льды.
Заметеленный, предновогодний,
Город чутко встречает зарю.
Я по улицам зимним сегодня
Словно в сказке волшебной, парю.
И душе так спокойно мятежной
Знать, что где-то в лесной тишине
Ты проходишь тропинкою снежной,
Улыбаясь снежинкам и мне.
Письма белые
Оттепель. Почки набухли, смелые,
Тянется к небу сквозь лёд росток.
Мне бы писать тебе письма белые,
Чтобы всё красное – между строк.
Чтобы сирень расцвела душистая,
Нежностью в окна струясь квартир.
Чтобы вернулось родное, чистое,
Самое важное слово «мир».
В снах заблудившись большого города,
Тихую песню всю ночь пою.
Как же мне важно средь тьмы и холода
Добрую душу сберечь твою.
Писатель
Дрожит усталая рука, как будто не тверёз…
Как чьи-то мысли – облака, летящие меж звёзд —
Затейливей и краше нет тех облачных фигур.
…Всю ночь горит в оконце свет. Зелёный абажур
Уютным зонтиком сокрыл словес чудную вязь.
О, сколько сказочных чернил истратил я, смеясь
Над смертью, страхом и тоской! Но плакал вновь навзрыд
О скудной памяти людской, в которой лад – забыт…
Мой славный род! Мой милый край! Не вам идти на дно.
Сшивай, перо моё, сшивай историй полотно!
Я возрождал и исправлял, не мысля зачеркнуть
Ни строчки. Сердцем вещим знал: забвение – не путь.
И даже если мучит стыд, и если жить невмочь,
Никто не должен быть забыт!.. Неслышно тает ночь.
Росы живое серебро дрожит на васильках.
Скрипит, скрипит моё перо, рассеивая в прах
Сомнений тьму. Зари лучи касаются ресниц.
От доброй Вечности ключи я спрятал меж страниц.
Встаёт рассвет, горяч и ал, знаменьем на пути.
Кто Книгу Жизни написал, тому легко уйти.
Сентябрь в Павловске
Весёлый