крупицы
По-детски наивных строк,
Горчичное семя веры
И тихую радость дней,
И солнце, что вглубь пещеры
Доходит в стране теней,
И жажду отцовской силы,
Спасающей из огня,
И Слово, что приручило
И выучило меня.
НАТАЛЬЯ ЗАПРЯГАЕВА
Классицизм в Санкт-Петербурге
В самом сердце Петербурга поселился этот стиль
И задумчивые воды стройностью заворожил.
Удлиняются колонны и колышутся слегка —
Образ красоты державной убаюкала река.
Как не вспомнить Филофея – возродился Третий Рим.
На двойное воплощенье в восхищении глядим.
В вечной сырости и дымке реют светлые дворцы.
Щедро тайной, лёгкой силой одарили их творцы,
Итальянцы и французы – с русской странною мечтой,
Полюбившие Россию, слившуюся с их душой.
А потом – плеяда русских: Воронихин, Львов, Старов,
Подарившие столице блеск и торжества покров,
Воплотившие мечтанья о величии страны,
Чтоб монументальной силой были все покорены,
Красоту, размах, просторы всей душою полюбив,
Рай другой бы не искали, силы здесь свои вложив.
Сталинский ампир в Ленинграде
Проектов – триста. И из них
Всего десяток типовых!
Так строился наш Ленинград
Лет шестьдесят тому назад.
Запомнил это время мир
Как славный сталинский ампир.
Прекрасно Сталин понимал —
Народ от войн давно устал.
От бед лекарство – красота,
Задач и планов высота.
И каждый дом особым стал —
Народ советский восславлял
За вклад в победу, ратный труд,
За хлеб и за добычу руд…
Цветы, колосья и плоды
В фасады зданий влюблены…
Колонн дорических отряд
Гармонию дарил и лад,
Парадность, стройность, торжество…
В века смотрели далеко
Просторы новых площадей,
Проспектов – для простых людей.
Ампир ушёл и в глубину.
По Первой линии пройду:
Блестят подземные дворцы,
Как драгоценные ларцы.
Колонны, камень и металл…
В метро ампиру – высший балл!
Сперанский, Гурьев, Журавлёв —
Дарили городу любовь.
Их планка высока была —
И стали мощными дела.
Исповедь старого баркаса из Новой Ладоги
Я бился с волнами, работал, как вол.
Теперь стал не нужен и встал на прикол.
Волна далека, в сушу днище вросло,
Промчаться сквозь шторм мне уже не дано.
Приснится порою шипенье волны,
Седые под ветром воды буруны,
Тот шкипер отважный, и добрый улов…
И снова, мне кажется, крепок и нов
Мой корпус. Внутри механизмы шумят.
Очнусь… это топот шумливых