Забавно.
– Саид… а чем еще ты сможешь меня утешить? – он глубоко вздохнул. – А то… а то пока не сильно получилось.
– Я оставил самое интересное на потом. Но сначала ты должен поставить руку мне на щеку.
– Ой, нет! Нет! – запротестовал он.
Мы любили так шутить; это было своего рода каламбуром над трогательными моментами в драматичных фильмах, когда в какой-то грустной сцене прощания, или наоборот – долгожданной встречи, один обязательно закрывает половину лица другого своей ладонью, а второй совершенно точно берется за запястье, показывая свою ответную любовь.
– Иначе никак.
– Ладно… – протянул он. – А «прощай» или «здравствуй»?
Я задумался.
– Я же взаправду улетаю. Пусть будет «здравствуй».
– Здравствуй, старый друг. – Он поместил свою малюсенькую руку мне на щеку, и невольно – как он всегда это неосознанно делал – теребил мне волосы на висках указательным пальцем.
– Здравствуй, мой верный соратник. – Я крепко стиснул его запястье, а потом рывком приволок брата к себе, прошептав ему на ухо. – Представляешь, как круто мы с тобой выглядели со стороны?
Он засмеялся и крепко обнял меня за шею. Лорс был очень маленьким мальчиком, совсем миниатюрным.
– Вот что я хотел тебе сказать: зайдешь в мою комнату, как придешь домой, откроешь верхний ящик комода, и под папкой «Животные со всего мира» найдешь мой старый телефон. Он в шикарном состоянии, хорошо работает, даже не зависает. Зарядку для него попросишь у мамы. Там стоит сим-карта с моим старым номером, так что он полностью готов. Когда прилечу, я положу тебе денег на счет. Теперь это твой телефон. Мы с тобой всегда будем на связи. Будем переписываться, созваниваться, присылать друг другу смешные аудиозаписи. Идет?
– Идет, – завороженно повторил Лорс.
– Запомни: мы будем скучать не друг по другу, а по объятиям, рукопожатиям, борьбе, игре в футбол, по твоим прогулкам у меня на плечах – но не друг по другу. Потому что мы будем всего в одном сообщении, в одном звонке друг от друга. Понял?..
– Да! – воскликнул он.
– А-ага-а. Ты такой довольный, что у тебя появился телефон, да? Ясно все с тобой.
– Нет! – не расстроившись, продолжал восклицать он.
– Ну все, все. Достали вы меня, – вернулся отец. – Лорс тебе зубы заговорит, ты так и не улетишь.
Он выставил руку, и я неловко обнял его сбоку – как принято обниматься у чеченцев, – просунув свою руку под его. Потом я обнял Лорса и подмигнул ему, а затем прошел к пункту досмотра, сначала показав свой билет и паспорт девушке у турникета.
Я обернулся – они все еще стояли и глядели на меня. Я махнул им – они махнули в ответ как-то слишком одинаково. Затем я прошел досмотр и присел в зале ожидания поближе к нужному выходу, где меня уже окружали чеченцы.
Я ощутил себя очень странно: я будто чувствовал безопасность, и в то же время странную, но не надменную гордость, мол, глядите сюда, все эти люди – моя семья, и мы вместе летим домой. От поясницы к затылку меня пронизало чувство эйфории, и мне хотелось запрыгать на месте от полного