таким поворотом событий. Если Галиного ангела придется неделю уговаривать, что мы им добра желаем, а Галю потом – и того дольше… Когда же я к делу подключусь?
– В целом, – поморщился он.
– В каком смысле – в целом?
– А в том смысле, что мне еще не одна, наверное, встреча с ним понадобится, чтобы сказать с уверенностью, что он мне поверил. – Он как-то странно тряхнул головой.
– А какой он? – не смогла удержаться я от банального вопроса.
– Вертлявый, – тут же ответил он.
– Да нет, – поправилась я, – как он выглядит?
– А я откуда знаю? – Он даже закашлялся от удивления.
– Да ты же с ним полдня провел! – возмутилась я.
– Татьяна, да какое мне дело до его внешности? – У него как-то странно сморщилось лицо, и он опять тряхнул головой. – Я его не видел, я его только чувствовал; и он меня тоже. Мне важно, что он делает и что при этом думает. Вот голос у него, правда, противный, – задумчиво добавил он.
– Вот видишь? – тут же подхватила я. – А говоришь, что внешность роли не играет. По внешности первое впечатление складывается, а оно зачастую правильным оказывается.
– Ага, – он закивал головой, – я по твоим родителям заметил.
– Речь сейчас не об этом. – Я ни на какую провокацию не поддамся! – А как ты думаешь, когда можно будет устроить так, чтобы ты меня с ним познакомил?
– Что? – Он опять зашелся в приступе кашля.
– Но ты же сам сказал, что я тоже участвую в этом деле! – Я поняла, что нужно быстро задавить его сопротивление если не логикой, о которой он понятия не имеет, то хоть массой аргументов. – Вот мне бы и хотелось познакомиться со всеми соратниками…
– Татьяна! – Он вдруг резко поднял руку, и я не закончила свою массу аргументов. – Я тебя очень прошу: только не сегодня. У меня и так голова еле-еле соображает.
Я вдруг внимательно всмотрелась в его лицо и… Господи! Глаза блестят и слезятся, наверное – то-то он щурится все время. Говорит с хрипотцой и кашляет. А вчера еще и чихал весь вечер. Лицо раскраснелось… Я быстро приложила ладонь к его лбу – и чуть не отдернула ее.
– Господи, да ты заболел!
– Да ничего я не заболел, просто немного не по себе, – естественно, отмахнулся от меня он.
– Да какое не по себе – ты же горишь! У тебя все тридцать девять, наверное! – воскликнула я, быстро соображая, что же сейчас делать. – Давай так: возвращаемся в офис, и я пойду к Сан Санычу – отпрошусь домой, и на завтра, наверное, тоже. Скажу, что плохо себя чувствую…
– Татьяна, не надо, – решительно прервал меня он. – До вечера я продержусь, и потом – я с этим идиотом еще не закончил. Мне же пришлось на полуслове прерываться и за тобой бежать, – добавил он укоризненно.
Опять обзывается! Да ладно, пусть обзывается, как хочет – лишь бы выздоровел. Мне вдруг так стыдно стало, что я его, больного, на улицу вытащила…
– Ты точно до вечера доживешь или может, сейчас в аптеку сходим? – спросила я. – Тут за углом есть одна, я на прошлой неделе все окрестности изучила.
– Не