Попроси меня. Матриархат. Путь восхождения. Низость и вершина природы ступенчатости и ступень как аксиома существования царства свободы. Книга 3
православные историки назвали религиозным, на самом деле был далёк от религиозности, псевдорелигиозным, не говоря уже о так называемых «стяжателях подвигов», которые в своей массе даже не были знакомы со Священным Писанием, и что от них хочет Бог, но зато чуть ли не напрямую общались с «Господом» и получали от Него различные знамения, – нетрудно представить, в контакт с каким Богом или духами они входили… Очень скоро, буквально с выбором нового царя, вся эта «религиозность» превратиться в иную область жизни, не касающуюся настоящих будничных забот людей, в пыль, от дуновении новых идей которая в следующих поколениях развеется исчезнувшими миражами.
Другим крепким оплотом русских людей была обитель «Живоначальной Троицы преподобного» Сергия. Ее архимандритом тогда был Дионисий, являвшийся уроженцем города Ржева и именовавшийся в миру Давидом. Первоначально, в церкви он занимал священное положение, но скоро овдовел и постригся в Старицком Богородичном монастыре.
Назначенный игуменом Троице-Сергиевой лавры, Дионисий вступил в управление монастырем в то время, когда Москва была разорена и в ее окрестностях злодействовали остатки отряда Сапеги и казаки. Видя человеческую нужду, архимандрит обратил обитель в странноприимный дом и больницу. Он призвал келаря, казначея и всю братию, объявив им, что надо всеми силами помогать людям, ищущим приюта.
Затем началась кипучая деятельность: в обители и ее селах стали строить дома и избы для раненных и странников; больных лечили, и умирающим давали последнее напутствие; монастырские работники ездили по окрестностям и подбирали раненных и умирающих; женщины, приютившиеся в монастыре, неустанно шили и мыли белье живым и саваны покойникам. В то же время в келье архимандрита сидели «борзые писцы» (скорописцы), которые писали увещевательные грамоты по городам и селам, призывая всех к очищению Земли от Литовских и Польских людей.
Не сидел молча в своем заточении и патриарх Гермоген. Когда 4 августа 1611 г. Ян Сапега подошел к Москве и, разбив казацкие отряды, открыл себе дорогу в Кремль для снабжения продовольствием Гонсевского, этим воспользовались и нижегородские «бесстрашные люди». Они пришли к патриарху в тюрьму, на Rирилловское подворье, где патриарх одному из них, Роде Моисееву, дал грамоту. «Благословение Архимандритам, игуменам, и протопопам и всему святому собору, и воеводам, и дьякам, и дворянам, и детем боярским и всему миру. От Патриарха Ермогена Московскаго и всея Русии мир вам и прощение и разрешение. Да писати бы вам из Нижняго в Казань к Митрополиту Ефрему, чтоб Митрополит писал в полки к боярам учительную грамоту, да и Казанскому войску, чтоб они стояли крепко в вере, и боярам бы говорили и натамасье [атаманье] безстрашное, чтоб они отнюдь на Царство проклятаго Маринки паньша сына, не благославлю: и на Вологду ко властем пишитеж, также бы писали в полки: да и к Рязанскому [архиепископу Феодориту] пишите тож, чтоб в полки также писал к боярам учительную