греха таить – с душком. Однако, как говаривал один древний римский император – «деньги не пахнут».
Не смотря на непрезентабельную экипировку, Седых имел великолепные внешние данные: генетика обеспечила парня внушительным ростом, правильными чертами лица и густыми светло-русыми патлами, а спорт подарил ему фигуру атлета. Вот так и жил себе Макс, не тужил, работал по ночам и целыми днями грыз науку за жесткий бок. Как вдруг…
Тот момент, когда Алина Корсакова попросила Макса позаниматься с ней по фармакологии, в которой она ни в зуб ногой, Седых не забудет никогда. Макс, естественно, согласился. Заниматься он таскал ее исключительно в старинную библиотеку, где постепенно и ненавязчиво перед девушкой открывался увлекательный, таинственный, словно космические дали, внутренний мир Старых Книг. С фармакологией у Алины было все крайне запущено, и сколько Макс ни бился – толку было мало. Но зато он помог ей подтянуть химию, и патанатомию, и микробиологию, и много чего еще, так что через пару месяцев Корсакова начала получать собственным честным трудом заработанные пятерки! И вот тут-то с Максом возжелал познакомиться сам Корсаков.
***
Алинин батя был в восторге от парня. Георгий Сергеевич справедливо полагал, что его любимая дочурка отныне в надежных руках, и через пару месяцев молодые люди уже жили в отдельной трехкомнатной квартире в центре столицы с видом на городской парк. Макс совершенно незаметно для себя влюбился. Нет, не так: скорее он почувствовал Алину как часть самого себя. Девушка призналась, что положила на него глаз еще на линейке во время посвящения в студенты: сказочная фея день за днем, месяц за месяцем, маленькими, аккуратными шажками протаптывала себе тропинку к его сердцу. Вот это было поистине великое открытие – Алина-то, оказывается, не так проста, как кажется! За хрупкой внешностью фарфоровой статуэтки скрывался железный характер, сила воли и умение ждать. Как знать, к добру было это открытие или нет, но Макс был счастлив!
А вот маме Корсакова не нравилась. От слова «совсем».
– Она же совершенно непригодная вещь в быту, сына! Она тебе хоть раз что-нибудь приготовила? Наверняка даже блины печь не умеет!
– Мамуль, не в блинах счастье!
– …а в их количестве!
В памяти Макса возник тихий семейный вечер, когда они с Алиной вместе чистили картошку: девушка обчекрыжила под формат кубика Рубика три картофелины и скосила на Макса полные слез глаза:
– Максюш, я палец натерла… – Ее маленькая лапка с нежным маникюром начала торопливо ковыряться в кармашке халата, и через пару секунд на свет божий появился ярко-красный ингалятор.
– Ладно, я сам дочищу, иди киношку посмотри.
– Люблю тебя! – счастливая Алина клюнула любимого в нос, по локоть вымазала руки дико ароматным кремом, по виду напоминающим пенистую мокроту, упала в объятия