сделал выжидательную паузу.
– Нет, – усмехнувшись, ответил Владимиров.
– И я до этого не додумался бы! – продолжил Орлов. – Так вот: Фрей и Мюллер приехали сюда вместе с доктором Ма Хайдэ, а Би Мейтис значительно позже. Но не это самое интересное. Ты помнишь, не так давно в Яньань приезжали американские миссионеры?
– Припоминаю… – ответил Владимиров.
– Так вот, на второй день после их встречи с Кан Шэном один из миссионеров приезжал в госпиталь и долго беседовал с Би Мейтисом, затем с Фреем и Мюллером отдельно. Вот такие пироги, Пётр Парфёнович… – закончил свой рассказ Орлов.
Владимиров слегка задумался.
– Интересно… – проговорил он. – Что общего у миссионеров с этими врачевателями?..
– Ну, об этом знают только они, – ответил Орлов. – И я не думаю, что и встреча с Кан Шэном, и в госпитале – это случайные явления.
Не соглашаться с Орловым было нельзя.
– Выходит, Кан Шэн продолжает налаживать контакты с американцами?..– спросил Владимиров.
– Он уже давно этим занимается, – ответил Орлов. – И делает это не по собственной инициативе…
…Двадцать пятого февраля в полдень приехала Цзян Цин. На улице было холодно и Владимиров сразу предложил ей горячий чай, а Риммар поставил на стол свежеиспечённые рисовые лепёшки с изюмом, старательно приготовленные Чаном. Цзян Цин обворожительно всем улыбнулась и проговорила:
– Как приятно, когда за тобой ухаживают сразу двое мужчин! – сделала глоток чая и продолжила: – На улице мороз, а у вас тепло… – Потянулась к своей сумке, которую повесила на спинку стула, достала из неё виниловую пластинку и подала Владимиров. – Это песни моего любимого композитора Не Эра. Он гениальный музыкант! Вся его музыка пронизана древними народными напевами, светом и ритмом жизни… Я хочу подарить эту пластинку вам. Вернётесь в свою Москву, заведёте патефон, поставите пластинку… – Она на мгновение замялась, затем произнесла: – И вспомните о нас…
Владимиров был тронут и подарком, и словами Цзян Цин.
– Спасибо, – сказал он. – Это действительно дорогой для меня подарок.
Цзян Цин снова улыбнулась, кротко вздохнула и продолжила:
– Моя жизнь до приезда в Яньань была настолько романтичной, что порой я чувствовала себя птицей, парящей в небесах… А с музыкой Не Эра я познакомилась, когда жила в Шанхае. У нас в театре было много поклонников его музыки. Однажды в пьесе Ибсена «Кукольный дом», где я играла заглавную роль, я вопреки воле режиссёра, исполнила одну из песен Не Эра. Зал рукоплескал и гудел от восторга, а режиссёр после спектакля подбежал ко мне и при всех расцеловал!..
Цзян Цин говорила всё это с тихим восторгом, и от этого казалась ещё более очаровательнее. Потом резко оборвала свою речь и стала прощаться. Владимиров пошёл её провожать. У ворот нетерпеливо переминались с ноги на ногу двое