просто голограмма.
Цифра не может понимать нас,
как мы к этому привыкли.
она разговаривает с тобой, как сотрудник офиса
с облаком
в окне.
но Слово еще рядом,
еще с тобой.
бьется древнее сердце – один удар в год —
живой камень в груди.
и разум плывет следом, как шаровая молния:
безжалостная нянька, твой боевой
ангел хранитель/разрушитель.
***
темный февраль хрипло
и протяжно кричал электричками, как отравленная слониха.
и в окне тарабанился дождь.
и звезды «мяяяяыуу» сквозь тьму —
шершавые сиамские кошки трутся о колени вселенной.
«кто я?
кем создан?
смысл жизни? когда и куда
уйду…»
пробирает до костей эта философская дрянь
теплой мерзкой зимы.
и дождь как прозрачный жираф
пляшет за окном
между сырыми фисташковыми березами…
***
внутри собора голоса наши
взмывали ввысь —
раненные соколы лица.
и еще долго кружили,
стукаясь крыльями о фрески,
и свечи горели – восковые девушки намыливали волосы
огненным шампунем и
грех крепко сидел во мне, как сирота.
как гвоздь вбитый в яблоню.
***
бывают дни
фосфоресцирующие удачей, как лапы терьера
бегущего по ночному берегу, когда
цветут водоросли ночного океана,
и парочка влюбленных по пояс в волнах,
будто в живом граните
искрятся
и переливаются – пунктирные неоновые видимки,
зеленые смеющие точки.
бывают дни, когда ты живешь
на сто процентов. творец включает тебя
не как бензопилу или насос, но —
бегущий ученик по волнам с терьером,
демон на алых парусах,
и не нужно бороться с убийственными днями,
словно серфенгисту с каменными волнами
глыбами падающими сверху и со стороны.
дни, когда ты главный герой романа,
импровизации вселенной, пера,
наперсток, песочница, перископ.
***
дым костра извивался —
раковина моллюска
еще в процессе окальцевания
еще мягкая как родничок младенца
вот и настала осень Господа
сентябри бело-рыжие черви
каждый размеров с локомотив
переползают город
разрыхляют воздух проспектов…
***
берега держат реку в клещах —
одномерную змею,
змея все не может вывернуться и ужалить
ртутным блеском
сильные, беспощадные руки заводов
в полуразрушенных элеваторах.
и мрачные накренившиеся плиты стен
вместо квадратных ногтей —
повиты ржавой колючей проволокой —
терновый