Мне хотелось не столько изображать гостеприимную хозяйку, сколько понять, почему Ирен так пренебрежительно отнеслась к Квентину. Возможно, она до сих пор сердилась, что он несколько дней назад любезничал с этой Нелли Блай в «Дельмонико»[15], но примадонна не из тех, кто склонен таить обиду. – Она совсем ничего тебе не сказала?
– Она не видела меня.
– Ты прятался?
– Нет, что ты. Я тут на отдыхе. Меня в этой стране никто не знает, обязанностей практически никаких, разве что сопровождать бесстрашных леди на Кони-Айленд!
– Ох, Квентин, на Кони-Айленде я вовсе не показала себя такой уж бесстрашной! – Я замолчала, смутившись до такой степени, что на мгновение утратила дар речи.
Квентин тут же ощутил мою тревогу.
– Что? Неприятные воспоминания обо мне и колесе обозрения?
– Ах нет, я просто размышляла… не могу точно припомнить, условились ли мы официально о том, чтобы общаться в неформальной обстановке.
Искорки в его глазах заплясали еще сильнее.
– В какой еще неформальной обстановке?
На меня нахлынули определенно не неприятные воспоминания о нашей увеселительной прогулке на Кони-Айленд.
– Разумеется, я говорю о встречах тет-а-тет в номере гостиницы.
– Ах да. Ты права, Нелл. Это и впрямь… э-э-э… важный шаг.
– И видимо, мы его сделали, – заметила я с ноткой раздражения.
Квентин широко улыбнулся, и мне внезапно отчаянно захотелось занять чем-нибудь руки. И похоже, лишь одна вещь требовала от меня куда большей смелости, чем поездка на чертовом колесе: мне придется воспользоваться телефоном – черным чудовищем, примостившимся на круглом столике.
– Хочешь чего-нибудь?
Взгляд Стенхоупа тут же упал на графин.
– Я имела в виду чай.
– Разумеется. Да, пожалуйста.
Я взяла в руку жуткий агрегат и принялась ждать, пока человеческий голос подтвердит, что знает о моей смелости. Через пару мгновений трубка рявкнула:
– Слушаю-с!
Я заказала чай на двоих и с облегчением бросила трубку, поскольку все десять дней после нашего приезда этой диковиной пользовалась исключительно Ирен.
– Чай. – Гость откинулся на диване и улыбнулся, закрыв глаза. – Прямо как дома.
– Но ты можешь назвать своим домом самые странные уголки этого мира, Квентин.
Он открыл глаза, в которых читался упрек в ответ на мое замечание.
– Там я работаю. Дом – это место, где подают чай горячим и сладким, а не соленым, и разливают его очаровательные английские леди, а не сидящие на корточках бедуины.
– Мне казалось, тебе нравится кочевой образ жизни.
– Да, нравится, когда хочется приключений. Но когда душа требует уюта, то ничто не сравнится с хорошим английским чаем.
– Не могу гарантировать, что «Астор» соответствует твоим стандартам, хотя кухня тут вполне на уровне…
Он рассмеялся и покачал головой:
– Нелл, ты усвоила первый урок, который все британцы