корок, срезанных с глобуса, сорванных с черепа.
Белые розы, красные розы.
Циклоны встретились, давно не виделись – резвятся, бесятся, озорничают.
Движение судов по Кронштадтскому корабельному фарватеру остановлено. Сведены затворы дамбы.
Бригады Водоканала, осуществляющие контроль над состоянием ливневой канализации приведены в боевую готовность. Уха-ха. Прогнозы неутешительные. Обещают сильные ливни, порывы до тридцати пяти метров в секунду.
Затихнет ветер, затихнет время, затихнет скоро, и выпадет снег.
Отважные люди в оранжевых комбинезонах! Герои! Когда погода наладится, мы не пойдем на «Фонтанку.ру» читать новости о потерях в бригадах Водоканала. Мы успокоимся, и плевать нам на имена павших.
Уйдут одни, другие придут на смену – не отличишь.
Зачем нам знать, что Алеша Васечкин, Мартынов Юрий, Серега Махов…
Слышишь, ветер гуляет по трубам.
Ну что ты молчишь?
ПОСЛЕДНЯЯ КАПЛЯ
Малиновое варенье закончилось, и Эдгар растерянно заглянул в пустую банку. Затем, нахмурившись и растирая пухлым пальцем малиновую каплю на кружевных панталонах, стал рассуждать: «Как оно могло закончиться! Ведь банка была полной. Если бы все, что в ней было, теперь переместилось в меня, я бы чувствовал себя плохо, мне было бы тяжело, ведь это была большая банка варенья. То есть получается, что я никак не мог съесть банку малинового варенья».
Проведем расследование.
Эдгар сбегал в кабинет отца, встал на табуретку и достал с верхней полки шкафа большую лупу. Пролетая через коридор на кухню, он схватил и нахлобучил на голову папину шляпу. Шляпа была великовата, Эдгар сдвинул ее назад и склонился с лупой над малиновой каплей на столе, затем над такой же, но чуть крупнее, на полу.
«Так-так, – говорил Эдгар и поднимал голову вверх, вычисляя, чтобы это могло быть, кто бы это мог съесть, что произошло в конце концов. – Это убийство или ограбление? А может быть, и то, и другое?»
Эдгар на цыпочках прошел в комнату, где в пуховых перинах лежала бабушка, маленькая, больная бабушка Анфиса. Он обследовал с лупой всю постель – одеяло, подушку, но следов варенья не было.
Эдгар побежал в детскую, надел резиновый глаз, сменил шляпу сыщика на пиратскую с дыркой от пули, захватил пустую банку с кухонного стола и вернулся к постели бабушки Анфисы.
Пальцами пират собрал остатки варенья и намазал бабушке губы и нос, под одеяло – а места там было довольно много – он тихонько, чтобы не разбудить бабушку, подсунул банку.
Что теперь скажет следователь?
И, снова сменив наряд, Эдгар заключил:
– Так-так, преступник обнаружен. Руки вверх! – крикнул он и сорвал с бабушки одеяло. Но бабушка не двигалась. – Все ясно, – прошептал Эдгар, – несварение варенья.
Эдгар связал преступнице ноги и руки бельевой веревкой и стал ее пытать.
– Признавайся, – кричал он на бабушку, – признавайся же, ты съела малиновое варенье? Молчишь? Это не спасет