Неизвестно, какие именно шрамы были у Ницеля, но Фолкмар подозревал, что душевные. Все-таки быть его слугой непросто. А оруженосцем, наверное, будет совсем невыносимо. Интересно, что там делает Дуг?
Было выпито уже две кружки пива. Первый хмель ударил в голову, отпуская страдания, полученные от пива накануне. Таяла так же и боль в костях, только так Фолкмар мог почувствовать, что еще живой. Мертвым он чувствовал себя все остальное время. Живой мертвец. С бьющимся сердцем, чувствующий боль, но все же мертвец. Который должен оставаться в могиле, а не ходить по земле.
«Если бы у меня были родители или хотя бы дети, я мог бы жить у них», – иногда думал Фолкмар. Но родителей у него никогда не было, а дети если и были, он никогда их не знал. Несколько раз объявлялись девицы, утверждающие, что были с ним и понесли от него ребенка. С ними он, конечно же, был, вот только ни один из детей не был на него похож. Особенно тот смуглый, с черными как смоль волосами, смахивающий на свинопаса с Кривой Пичуги. Фолкмар тогда посоветовал девице сходить к тому свинопасу, и она пошла. Чем окончилось дело, он узнавать не стал. В тот же вечер они с Ницелем уехали.
– Боги как люди, а люди как боги, где это видано, позор небесам…– пели боги голосом Крепкой Эльи, а темная кукла Безумного заметалась по небесной ткани, сверкая глазками-пуговицами. Она обошла каждую тряпичную куклу, сидящую на ватных небесах и те пооткрывали свои рты, – Лукавый яд влил в уши он другим богаам… мы не люди, мы не люди вопил Безумный, вернуться я Мудрецу на дам… ой-яй не дам… Спустившийся да не взойдет вновь, кричала дюжина вот и вся любоовь…
– Хельга, меня мучает жажда! – поднял пустую кружку заезжий странник с длинным усатым лицом, пока десять тряпичных кукол ломали лестницу в небо, по которой пытался взбираться Мудрец в красном, чтобы вернуться домой.
– Так помочись в кружку и выпей, или оторви свою задницу и подойди сам! – закричала Хельга и зрители засмеялись в самый трагичный момент представления, – Тайра-то умотала к горе Перемен, представляешь? – обратилась Хельга к Фолкмару, немного раздражившись, – Оставила меня совсем одну. Говорит, на турнире найду себе благодетеля. Потаскушка. Да ведь точно найдет, красивая как племенная кобыла. За ней многие здесь ходили, были и богатеи. Все перебирала, междуножьем своим, все не нравится. А от Тодрика помощи не жди, тряпку в жизнь в руки не возьмет. Правда, торгуется хорошо. У меня так не получается, давеча три бочки с элем выторговал за полцены. Еще пива? Так уж и быть, третья бесплатно, сколько уж не виделись, – Хельга наполнила кружку, рядом поставила большую тарелку горячей похлебки, – Больше мяса, как и просил. Но похлебка закончилась. Если захочешь добавки, могу подать гуляш… Погоди-ка…
Зоркий взгляд Хельги упал куда-то поверх плеч Фолкмара, она гневно кинула мокрое полотенце на широкое плечо и двинулась вперед. В проем двери робко просунул голову Дуг. Он обескураженно оглядывал таверну, видимо, в поисках своего наставника. Для этого ему пришлось просунуть