любит. Буду, как за стеной жить. А как такой любить сможет, если он словно ребенок всем доверяет? Только и умеет прощать, да щеки подставлять, а ты люби такого, живи с ним, учись его философии добродетельной. Думала, рассуждает, может не дурак? А он кроме как умничать со своими «взглядами на сущность бытия» и не понимает ничего. Логика! Я так обосную, что и не поймет, как это логика с ним вместе его главной дурой и сделалась.
Да и может ли мямля эта вообще кого-либо завести? Какой тут накал страстей, если с ним и поскандалить толком невозможно? С таким абсурдом согласится, да это ж чего не выдумаешь! Ну что над таким издеваться? Тряпка. Такому изменить – честь поправить! Деловой! – Запищал в суде – «Я не уверен в экспертизе, она ее купила. Буду проверять снова». Мели Емеля после драки кулаками! А если и купила? Кто ж тебе проверить даст? Закон для таких дураков как ты и писан! – Посажу, только к ребенку подойди! Хотя, вроде похожа? – Наташины руки непроизвольно сжали бумагу – лучше б не была. Все равно он ничего не добьется, а мне всю жизнь характер ее ломать. В итоге, все равно останется тряпкой.
Правильно Варвара Даниловна заметила, извелись нормальные мужики. Просто тошнит от этих: люблю, храню, погибну…тьфу! Где сильный, где тот, кто достойно и защититься, да и напасть сможет? Где настоящий мужчина? И каждый должен знать свое место. Если ты животное, ешь из миски, гуляй по расписанию, спи на полу. Если мужик, то управляй, зарабатывай, приноси. Ты – глава семьи! Ты любыми путями обязан женщину себе подчинить. А хоть бы и ударить, раз по-другому никак…А когда вокруг одна размазня тихой радости, опухоль эту вырезать надо, потому как выживает в этом мире сильнейший».
Выдержанная обоснованность успокоила разгулявшиеся нервы, приведя рассуждение к вопросу, еще с утра вставшему, после проведения генерального заключения по имеющимся делам. Наташа оторвалась от чтения.
– Ну что, Наташенька, взглянула? – Варвара Даниловна внимательно наблюдала за тем, как Наташа сосредоточенно читала текст, млея от процесса.
– Варвара Даниловна, Вы гений! Все учтено безукоризненно! – блеск вновь озарил офис.
– Ну, уж и не переоценивай меня – благодарное тщеславие Варвары Даниловны покраснело.
– Варвара Даниловна, а помните…я Вам говорила, что есть у него еще одна квартира… А что, если… – засмущалась Наташенька, видимо, больше доверяя опыту адвокатессы.
– Я поняла тебя. Здесь, конечно, будет трудновато. Закон во многом еще не доработан. Я бы вообще всем обездоленным матерям большую часть имущества присуждала. Что это такое, рожай им, а они … А знаешь, сколько таких обманутых?!
Отчаянные слезы навернулись на поникшие глаза от горячих слов Варвары Даниловны.
– Спасибо Вам, спасибо, что Вы добрая такая.
– Как жаль, что меня не было с самого начала. Нельзя было допустить этого. Бедная ты моя! – адвокатесса встала. Ноющей душе так захотелось обнять бедняжку, однако последняя, вдруг нечаянно вывернулась и спросила.
– А можно его отцовства лишить?
Защитница даже потерялась.
– Наташенька… Так он тогда тебе алименты платить не будет. Тут лучше