ему: «Тогда говори, мера в чем заключается,
средство от того ухищрения и того притворства в чем заключается?
Чтобы не осталось в мире ни одного христианина,
ни открытого в религии, ни скрытого».
Тот сказал: «О царь! Уши и руки мне отсеки,
нос мне рассеки и губы по решению /приговору/ горькому.
345 Затем под виселицу подведи меня,
чтобы попросил какой-нибудь ходатай за меня.
На лобном месте /букв.: месте глашатаев/ сделай это дело ты,
на той дороге, где будет перепутье /перекресток/.
Затем от себя отошли [меня] в город дальний,
дабы я посеял среди них зло и смуту».
Обман христиан вазиром
Тогда я скажу: «Я втайне христианин.
О Господи, Тайновед, Ты знаешь меня.
Царь /шах/ проведал о вере моей
и из фанатизма покусился на душу /жизнь/ мою.
350 Я захотел [свою] религию от царя сокрыть,
внешне делая то, что составляет его религию.
Царь разнюхал о таинствах моих,
обвинением стала для царя речь моя.
Он сказал: „Речь твоя что во хлебе иголка,
от моего сердца к твоему сердцу ведет щель[73].
Я через эту щель увидел состояние твое,
состояние твое увидел, не вкушая слов твоих“.
Если бы душа ‘Исы [= Иисуса] не была избавлением моим,
то он по-иудейски разорвал бы на куски меня[74].
355 Ради ‘Исы я душу /жизнь/ уступлю и голову отдам,
сотню тысяч обязательств пред ним на себя возложу.
Души /жизни/ не жаль мне ради ‘Исы, и все же
сведущ я в религии его весьма изрядно.
Жаль стало мне, что эта религия чистая
среди невежд отправится на погибель.
Благодарение Поклоняемому (Изад)[75] и ‘Исе, что мы /я/
стали тому вероучению Истинного провожатыми.
От иудеев и от иудейства мы избавились,
дабы (христианским) зуннаром[76] препоясаться.
360 Время, время ‘Исы, о люди!
Услышьте таинства вероучения его душою!»
Поступил с ним царь так, как тот [ему] сказал [= его попросил],
остался изумленным народ от того ухищрения скрытого /запрятанного/.
Отослал он его в край христиан,
начал тот призывать [их к себе] после того.
[О том, как] христиане восприняли ухищрение вазира
Сотни тысяч страшащихся [= христиан] мужчин, [пришедших] к нему,
мало-помалу собрались на улице его.
Он разъяснял им исподволь /таинственно/
таинство Ангилийуна [= Евангелия], зуннара и намаза /молитвы/.
365 Он внешне проповедником (Божественных) заповедей был,
внутри же [призывным] свистом и силками был.
Ради этого некоторые сподвижники Посланца
умоляли [рассказать] об ухищрении души гула[77]:
«Что она примешала из корыстей скрытых
в (религиозные) отправления и в искренность души?»[78]
Достоинство повиновения [Богу] не искали