не двигается. Я был в гражданском, в довольно простом зеленом костюме. Спрашивают:
– Вот почему вы так одеты?
– Вы не думайте, что мы, как вы, одеваемся на Гончарной набережной. Это у вас там склады.
И однажды меня тоже там одевали. Я возил китайскую военную делегацию, так меня туда привезли, полностью одели. Китайскую шляпу, макинтош, потому что китайскую делегацию обслуживал. На открытой машине я возил их по выставке ВДНХ.
Начали задавать вопросы. Следователь говорит:
– Вы знаете, вообще лучше будет, если протокол я сам буду вести и ваши ответы записывать.
Мне все равно, говорю:
– Как хотите, только я знаю, что Юферев кристально чистый человек.
5-6 вопросов мне задали, и следователь сам писал ответы, потом я их подписывал. И когда стал подписывать, стал листать, и вдруг – раз, пустой разворот. А потом опять текст. Предложили курить. Курили "Фильтр" болгарский. Это у них общий. Это был майор или подполковник Куйбашный. На шее у него был галстук-шнурочек. Украинская рубашка. Их с Украины очень много приехало сюда. Семичастный же тогда был после Шелепина председателем КГБ.
И вот пустой разворот. Тогда я беру своей ручкой и пишу: "Страницы случайно пропущены". И вопрос поставил. Посмотрел на следователя, а его всего передернуло, и мне:
– Николай Иванович, вы не волнуйтесь. Покурите пока.
– Курю только свои, – достал, закурил.
И чувствовал себя очень спокойно. Потому что знал, на совести у меня ничего нет. Как и за Юферевым.
А следователь ходил куда-то консультироваться. Говорит:
– Вот у него жена, это же незаконная жена. – Это он про Москаленко. – Вот вы его возите, может быть, он куда-то не по службе ездил?
Я, конечно, возил и, конечно, много знал. Знал даже, что он за врачом ухаживал.
И они:
Вот, Москаленко за Лачаевой ухаживает…
Я знаю, я их даже в машине оставлял в кустах. Но какое мое дело? Он и к родственнице своей ездил в Кунцево. И там я его оставлял. Приезжаем, жена спрашивает:
– Что вы так долго?
– Что вы не знаете, – говорю, – то министр вызовет, то еще какое-то совещание.
Его назначили председатели комиссии по похоронам Василевского. Так мы за 16 минут из Архангельского долетели. Я сигналы включил, в матюгальник кричал: "Освободите дорогу!" А сигналы-то я с бериевской машины снял. На второй же день. Когда его машину пригнали и под Каменный мост поставили. А перед тем слышал от Москаленко, мол, у Берии же были правительственные сигналы. Их бы снять да поставить на нашу машину. Это он Батицкому или кому-то говорил, а я услышал.
В гараже меня знали. Приезжаю. Говорю начальнику гаража полковнику Степанову:
– Я вот получил указание сигналы с бериевской машины поставить вот на этот "ЗИЛ".
– Будет выполнено, – отвечает.
Смотрю, забегали электрики, начали переставлять сигналы. Это американские правительственные спецсигналы "СОС". У них и звук такой "кок". Вот выезжает Сталин из Боровицких ворот, и как "кокнет", так уже на