понадобится помощь, то на всякий случай запомни мой телефон: 21-00-21. Запомнить проще простого: очко – два нуля – очко. Повтори.
– Очко – два нуля – очко. Хотя не думаю, что мне будет настолько плохо.
– Смотри, тебе решать. Просто я Вепрю был кое-что должен и теперь даже и не знаю, как отдать этот долг.
– Лучше всего, если бы ты его отдал стотысячными купюрами.
Славянка вышла из машины, с улыбкой помахала Павлу, осмотрелась и поднялась на крыльцо. Остановившись у самых дверей, она проводила взглядом удаляющуюся машину. "А может быть, я сглупила, – запоздало подумала Славянка. – Может, именно за него мне и надо держаться, еще неизвестно, как меня встретит этот Круглое. А что, если я ошиблась и он не захочет мне помочь?" Хотя сомневаться теперь уже было поздно, и она, трижды плюнув через левое плечо, постучала в дверь. Потом сразу же позвонила.
Дверь ей открыла высокая девушка лет двадцати двух – двадцати трёх, одетая в белую футболку с рисунком орлиной головы под высокой солидной грудью и потертые голубые джинсы с лохматой дырой над левым коленом. У неё были длинные, ниже лопаток, прямые чёрные волосы и такие же угольные пронзительные, под стать орлиным, глаза, которые выгодно контрастировали с её снежно-белым чистым лицом.
Девушка опиралась на трость. Это было так неожиданно, что Славянка на секунду опешила. Затем она сказала:
– Здравствуйте. Мне нужен Круглов, Максим Андреевич.
Девушка впустила её в дом, обвела рукой комнату, словно говоря, что всё здесь в распоряжении гостьи, а сама, прихрамывая, подошла к лестнице, ведущей на второй этаж. Опираясь на трость и одновременно придерживаясь за широкие, мореного дерева перила, она стала подниматься.
"Странная личность, – подумала Славянка, озираясь. – Интересно, кем она приходится Круглову? Дочь? Просто шлюшка? Или любовница? Да, это занятно – хромая любовница".
Она не спеша прошлась по комнате, вернее, по периметру толстого мягкого ковра (на него даже страшно было ступать в запыленных босоножках) с азиатским узором и нерешительно опустилась в мягкое, обитое черной кожей кресло. Рядом стояло такое же кресло, на спинке которого лежали "Марсианские хроники" Брэдбери, а по другую сторону приземистого столика с толстой стеклянной столешницей находился диван черной кожи.
Пожав плечами, Славянка повернулась к зеркалу.
Оно было огромным, от пола и почти до потолка, в тяжелой резной раме – хорошее зеркало, добротное, но, едва увидев своё отражение, Славянка нахмурилась. Да, выглядела она, конечно, не по высшему разряду. Впрочем, после нескольких суток пути в пыльном поезде вряд ли можно быть похожей на Золушку на балу у принца.
Тяжело вздохнув, она отвела взгляд от зеркала и подумала, оглядываясь: "Будь у меня такой дом, я бы здесь всё переделала. Здесь всё есть, не хватает одного – женского вкуса".
От мысли, которая пришла ей в голову, стало весело. "А было бы неплохо стать здесь хозяйкой. Это не так уж и сложно. Если я права и хромоножка – любовница Круглова, то это