была уверена в себе на сто процентов. И не зря. Доведенный до любовного исступления, славный немецкий парень на пятый день готов был душу заложить, лишь бы угодить своей русской подружке. Важно было не переиграть.
– Мне нужна твоя помощь, – заявила она Рудольфу воскресным вечером, перед тем как улечься к нему в постель. – Хильфе. Помощь. Андестенд?.. То есть ферштеен?
– Когда ты не пытаешься говорить по-немецки, я понимаю лучше, – заметил Руди. – Но мне странно – чем я могу помочь? Разве у тебя есть какие-то проблемы?
"Главное, не переиграть", – еще раз осадила себя Славянка. И деловито сообщила:
– Есть. Мне нужны деньги. Мне нужно…
И тут она назвала такую цифру, что сама ошалела от своей наглости, и сразу же заговорила быстро-быстро, чтобы Рудольф не успел ей ответить категорическим отказом.
– Не пугайся, это только в рублях сумма кажется такой огромной, в марках она гораздо скромнее. Правда, я не знаю точного курса, но что-то около десяти тысяч. Ведь это не так уж и много…
– Для чего тебе такие деньги? – насупившись, спросил Рудольф.
Славянка приняла страдальческий вид:
– Не подумай ничего плохого, если бы я не оказалась в трудном положении, я никогда бы не стала у тебя ничего просить.
– Не говори так, – сказал Рудольф. – Мне для тебя ничего не жалко.
"Как же, не жалко тебе, – с трудом удерживая маску страдалицы, подумала Славянка. – Сто марок за ночь на проститутку ты тратишь с легким сердцем, а из-за каких-то десяти тысяч сразу же стал задумчивым".
– Мне надо всего десять тысяч, – жалобно попросила она. – На пару недель, не больше. Максимум через пятнадцать дней я тебе все верну, даже с процентами, если пожелаешь. Впрочем, извини, я не должна была у тебя ничего просить. Ауфвидерзеен.
Она сделала вид, что собирается уходить, но Рудольф придержал ее за руку.
– Одну минуту. У меня сейчас нет при себе таких денег, но, думаю, завтра я смогу их взять в кассе предприятия. На пятнадцать дней.
Славянка без особого труда изобразила бурную радость.
– Миленький, ты просто не представляешь, как ты меня выручил!
Она кинулась к нему в постель и устроила ему такую ночь, что на следующий день уже к одиннадцати часам он со счастливым лицом передал ей стопку дойчмарок.
– Здесь ровно десять тысяч. Но через пятнадцать дней надо вернуть.
– О чём разговор, Рудик, миленький, конечно же, я верну! – Она повисла у него на шее и обслюнявила до блеска выскобленную бритвой щёку.
Конечно же, она ничего не вернула. Ни через пятнадцать дней, ни через тридцать. В тот же день она обменяла часть марок на рубли, купила билет в купейный вагон до Сочи и отправилась на Черное море прожигать без труда доставшиеся деньги. Там она прочитала в одной из газет небольшую заметку из раздела криминальной хроники, в которой рассказывалось о молодом бизнесмене из Гамбурга, которого облапошила местная ушлая особа лет восемнадцати-двадцати. Блондинка,