с досадой.
– Эту историю я рассказывать не очень люблю. Но ведь всё равно расскажут… Паразиты. Так лучше от меня самого услышишь. Может, не так весело, зато правда, – Кэддок нарочито тяжко вздохнул. – В общем дело в Игарских Топях было. Я тогда только-только прибыл в расположение корпуса после академии. И сразу под Игар – повезло, да? Когда Столпы спалили город до угольков, остатки хуннской нечисти в Топи сбежали. Тогда ещё в моем отряде другой командор был, Гвинн много позже появился. И вот мы с командором попали в хуннскую ловушку – они ее Мороком зовут. Идёшь с отрядом, месишь болотную жижу, вроде всё спокойно. И вдруг туман поднимается. Густой, как сметана, хоть ложкой ешь. И заметить не успеваешь, как топаешь уже не туда. Да даже эвокаты, и те не успевают заметить. И быстро всё так. Потом туман рассеивается, а ты уже не там, где был, и хорошо если не один. Я с командором оказался на каком-то островке посреди болота. Стоим, головами вертим. А вскоре и некроды подтянулись… Полезли прямо из этой трясины. Хорошо, что их всего трое было. Командор одного прикончил, а я с другим возился. Первый некрод мой был. И вот, пока я от твари уворачивался и бестолково мечом махал, третий некрод на дерево запрыгнул и сверху набросился на меня. Командор только проорал: “Пригнись!” и его как-то так ловко на меч принял, что брюхо тому в полёте распорол. В общем, вся некродская вонючая требуха на меня сверху просыпалась. Запах, я тебе скажу… Стою – рожа вся залеплена гнилыми кишками и дерьмом, ничего не вижу, а командор от последнего отбивается и меня отбивает. Ну в общем, справился он. Хоть и подрали его немало. Я кое-как лицо болотной водой промыл, ну и пошли мы выбираться. Пока выползли из болот, пока до своих добрели, всё это некродское добро меня до костей, похоже, пропитало. Но это полбеды. Когда я в лагере отмылся, волосы с головы полезли как у пса в линьку. Клоками. Неровно ещё так. Ну я и сбрил наголо всё, чтобы корпус не веселить больше необходимого. Ну и с тех пор волосы так и растут – пучками и не везде. Вот и приходится теперь не только лицо брить. Так что не удивляйся, если где мое прозвище услышишь. Сразу поймёшь – про меня это.
Кэддок хмурился, но уголки губ подрагивали смешливо. Брайд сдерживаться не стал. Хихикал весь рассказ, представляя себе так живописно обрисованную картину.
– Так какое прозвище то?
Оптимат фыркнул, сделал каменное лицо и с выражением непередаваемого отвращения ответил:
– Горшок.
Брайд не выдержал и совершенно неприлично и невежливо расхохотался. Кэддок возмущенно ткнул его кулаком в плечо, а потом и сам рассмеялся.
– Слушай, – Брайд с любопытством посмотрел на него. – А если вы там только вдвоём с командором были – кто рассказал остальным эту историю? Неужто командор?
– Да сам я и рассказал, – Кэддок пожал плечами. – Во-первых, как-то надо было объяснить, почему такое вонючее чучело в лагерь явилось. Ну а во-вторых… Знаешь, должны быть такие истории, где и над схваткой с некродами посмеяться можно. А командор… Погиб он вскоре после этого. Там же, в Игарских Топях.
Брайд