откровенность, – помедлив, произнес я. Ее слова почему-то смыли мой стыд, и я уже не краснел.
– И, – добавила Лиза, – я еще люблю кое-кого, например – тебя.
– И за это тоже спасибо, – я поднялся.
– Ты уходишь, Валерка?
– Черт возьми, – я быстро заходил по комнате, – я хочу одолжить у тебя денег, вот и все. Мне нужно заплатить за квартиру, за три месяца, вот и все…
Я обернулся и посмотрел на Лизу. Она сидела согнувшись на своем стуле, ноги, закрытые халатом, расставлены, локти упираются в колени, голова на ладонях и черные волосы рассыпаны по плечам. Она добродушно улыбнулась:
– Извини, я кажется несу чушь. Я просто пьяна, знаешь. Мне надоело все, мне двадцать пять и я все еще учусь и гребу деньги ночью. У меня был муж, знаешь, и кроме него еще двадцать мужчин. Я дрянь?
– Ладно, я потом зайду, – сказал я.
– Не успеешь. Завтра мы переезжаем на две разные квартиры. Я ненавижу Светку и она меня тоже. Все надоело, Валера, иди ко мне.
– Что? – вздрогнув, я замер и посмотрел на нее. Она сидела тихо и смотрела прямо, сквозь меня, не моргая и не шевелясь. Я слышал звук моих наручных часов. Потом на кухне хлопнула дверь – хозяйка вышла из комнаты. Потом снова наступила тишина, а мне стало жарко, горячо, как когда-то давно, в детстве. Ничего не понимая, разглядывая ее лицо, я сделал шаг от двери. Затем второй, третий.
– Стоп! – вдруг крикнула она, расширив глаза. Ее взгляд обезумел, мне сделалось страшно. – Я передумала, – быстро, с отвращением сказала Лиза, опустив глаза, – вали отсюда…
Я медленно повернулся и ушел. Проходя мимо кухни, я заметил хозяйку, мне показалось, что она – это существо из другого мира. Я закрылся в своей комнате и лег спать, а ночью проснулся, вспоминая вчерашнее – но иначе, спокойней. Потом я снова попробовал уснуть. Я не понимал, почему мне не хочется думать о длинных ногах Лизы, скрытых халатом, о том, как она поцеловала бы меня, обняв руками за голову, и о том, что она говорила бы мне – потом, позже. Я смутно чувствовал, что в чем-то неправ, что сделал нечто, за что следовало ударить и больно сказать: «Вали отсюда!»
Утром они уехали. Хозяйка постучалась в мою дверь и, противно улыбаясь, протянула конверт. «От девочек, – шепнула она. – Вам, Валерочка». Я хмуро принял письмо, заперся, забрался в постель и надорвал конверт – выпало двести долларов и короткая записка: «Извини, деньги отдашь, когда сможешь», внизу был написан номер телефона. В тот день я не пошел на лекции, долго лежал в постели и думал о Лизе,
О Лине, о брате, о родителях, обо всем своем мире. Я успокоился, деньги вернули мне уверенность и обычную, приятную лень созерцания. Я поменял доллары на рубли и заплатил хозяйке, она, считая купюры засаленными пальцами, улыбалась и посматривала на меня добродушно. «Я всегда знала, – сказала она, – что вы, Валерий, порядочный юноша. Вы интеллигентный, воспитанный. Люди такой организации не всегда имеют большие деньги, но это ничего. Главное – учитесь. У вас, наверное, прекрасные родители. Вы один в семье?» «Нет, – ответил я. – У меня есть еще старший брат».
Но нужно было зарабатывать, мои картины не покупали.
Я решил попытать