блаженство. Этот ковер достался семье Робинсон после смерти бабушки по отцовской линии. И вот уже порядка десяти лет он с гордостью наблюдает за взрослением прекрасной девушки по имени Келли.
Маленькими шажками Келли приблизилась к дверному проему, облокотилась о косяк и высунула голову в коридор. Тишина. Более того, мрак, так умело поглотивший комнату девушки, не постеснялся занять и другие части дома.
“Мам? Брайн? – неуверенно обратилась она в темноту. – Пап, ты тут?”
Келли вышла из комнаты и, прежде чем спуститься, решила заглянуть в комнату брата. Комната располагалась напротив ее собственной, в другом конце коридора. К большому удивлению девушки, дверь оказалась закрыта.
“С чего вдруг они решили запереть дверь?”
Остается лишь догадываться: осознавала ли Келли, что все вокруг неправда. Ведь правда заключается в том, что она мирно лежит в гамаке на Безликом острове и всего-навсего захотела ощутить тепло радостных воспоминаний о своей семье. Но как только ее глаза закрылись, разум перенесся в какое-то странное, определенно знакомое, но чужое место.
Не обнаружив брата, Келли направилась к лестнице. Дрожащей рукой она вцепилась в перила и медленно проследовала вниз. Свет на первом этаже отсутствовал, собственно, как и на втором. Келли очутилась в гостиной, по крайне мере, той комнате, которую она так любила раньше. Именно здесь вся семья собиралась почти каждый вечер и обсуждала все на свете: от прошедшего дня до нового закона о повышении налогов для предпринимателей.
Келли снова позвала каждого члена семьи, но услышала лишь тихий стук веток, доносившийся из ее комнаты на втором этаже.
“Мне так вас не хватает…” – еле слышно произнесла она.
Девушка села на диван и запрокинула голову.
“Я не жалею, что уехала. Это был мой выбор. Я хотела этого. Но мне очень жаль, что все вышло именно так. Я оставила вас в неведении, вероятно, навсегда. И за это прошу прощения. Вы должны знать, как сильно я вас люблю. И скучаю”.
Маленькая ручка опустилась на плечо девушки, и Келли подскочила. Но подскочила не в темной гостиной своего дома в Бирмингеме. Ноги приземлились на мягкий и слегка теплый песок ее нового дома. Темнокожая девочка стояла около гамака Келли и мило улыбалась. В руках она держала несколько десятков разноцветных цветов. И когда зрачки Келли постепенно уменьшились, а внезапный испуг улетучился, девочка протянула все свое разноцветное добро Келли.
– Ну ты и проказница! Напугала то как, – улыбнулась Келли.
Келли вывела девочку наружу и обнаружила с десяток детей. Все они, как и девочка, держали в руках множество красивых цветов, о существовании которых Келли даже не знала.
– Вот это да! – Келли разинула рот. – Видимо, моя шапка уж очень вас заинтересовала.
Келли оглядела детвору и, к своему сожалению, не увидела малыша Кобэ. Ей показалось, что именно с ним она так хорошо поладила, установила особенную связь.
Ни