сказал я. – Что я должен был заметить?
– По-твоему, город стал больше или меньше?
– Меньше. Без вопросов.
– Почему ты так уверен? Данные переписи смотрел? – Снова улыбка.
– Конечно нет. Я не знаю, просто у меня было такое чувство. От того, каким оно всё выглядело.
– И каким же?
– Ну… заросшим.
Лио повернулся и выставил указательный палец, как статуя Фелена, произносящего речь на периклинии.
– Держи эту мысль в голове, – сказал он, – пока мы пересекаем вражескую территорию.
Мы молча взглянули на опущенную и запертую решётку, затем прошли по мостику во двор инспектората и двинулись к лестнице наверх. Только когда мы достигли безопасного места – статуи Амнектруса, – Лио продолжил:
– Я думаю в качестве самоделья заняться садоводством.
– Если вспомнить, сколько сорняков ты выполол в качестве епитимьи за то, что меня бил, подготовка у тебя уже есть, – сказал я. – Только чего это тебя к земле потянуло?
– Давай я тебе покажу, что творится на лугу, – сказал Лио и повёл меня к карнизу дефендората. Двое часовых в огромных зимних стлах совершали обход, ноги их утопали в пушистых бахилах. Мы с Лио разгорячились на подъёме и холода почти не чувствовали, тем не менее накинули стлы на голову и выдвинули их края вперёд – не для тепла, а потому, что так требует канон. Таким образом мы смотрели как будто через туннель и, подойдя к парапету, увидели внизу концент, но ничего выше или дальше.
Лио указал на дальний край луга. Сразу за рекой вставало владение Шуфа. Если не считать нескольких вечнозелёных кустов, всё внизу было мёртвое и пожухлое. У реки клевер перемежался пятнами более тёмных, жёстких сорняков, которым, видимо, нравилась песчаная почва у берега, а ближе к воде и вовсе уступал место растительным агрессорам: бурянике и тому подобному. Здесь отчётливо выделялись зелёные пятна и полосы: некоторые сорняки были такие стойкие, что их не брал даже мороз.
– Я догадываюсь, что тема твоей сегодняшней лекции – сорняки, но не понимаю, к чему ты клонишь.
– Там, внизу, с наступлением весны я намерен реконструировать битву при Трантеях.
– Минус тысяча четыреста семьдесят второй год, – произнёс я роботоподобным голосом; это одна из тех дат, которую вбивают в голову фидам. – Думаю, мне ты отвёл роль гоплита, получившего в ухо сарфянскую стрелу? Ну уж нет, спасибо.
Лио терпеливо покачал головой.
– Не с людьми. С растениями.
– Что?!
– Мысль пришла мне во время аперта, когда я увидел, как сорная трава и даже деревья захватывают город. Отнимают его у людей настолько постепенно, что те и не замечают. Луг будет плодородной Франийской равниной, житницей Базской империи. Река – рекой Хонт, отделяющей её от северных провинций. К минус тысяча четыреста семьдесят четвёртому они были полностью завоёваны конными лучниками. Лишь несколько укреплённых пунктов ещё сдерживали натиск варварских орд.
– Можем ли мы считать владение Шуфа одним из них?
– Как хочешь. Это неважно. Главное, что