его воображаемая гарсоньера начинает приобретать конкретные очертания. Может быть, удастся даже найти район получше.
– А что нужно делать? – спросил он на всякий случай.
– Да то же самое, – как-то легкомысленно ответил евродепутат. – Конечно, драться каждый день не придется, но вопросы безопасности тоже будут твоими.
Василика попытался быстро обдумать предложение, но почему-то не получалось, – мысли разбегались в разные стороны, как мыши в подвале.
– Да вот еще что, – сказал вдруг Мунтяну. – Придется поехать в Румынию. У меня здесь мандат заканчивается, а там выборы…
У Василики сразу вытянулось лицо. Возвращение в Румынию никак не входило в его планы, и он уже открыл рот, чтобы отказаться…
– Да ты не спеши! – прервал его Мунтяну. – Это же временно. Выборы пройдут, и все снова наладится. Даже еще лучше будет, вот увидишь. Просто период такой. Без этого никак нельзя… Да и какая тебе, в конце концов, разница!? У тебя же все равно французский паспорт! Ты в любой момент можешь вернуться… Ну!?
Глава 14
Стихийное бедствие
Сейчас кажется, что этот вечер был жутко-мрачным, предвещавшим с самого начала нечто ужасное. На самом деле был обыкновенный теплый весенний вечер.
После лекций болтались с Даном по городу, а потом решили пойти в кино.
В кинотеатре «Капитоль» на бульваре Георгиу-Дежа шел румынский фильм «Восстание» по роману Ребряну о крестьянском бунте 1907 года. Идея была посмотреть картину, чтобы не читать книгу, – библиография к экзамену была неподъемной.
Погас свет и начался фильм. Когда уже были поглощены сюжетом, вдруг послышался глухой рокот, как от проезжавшего по улице трамвая. Потом захлопали деревянные откидные сидения кресел, словно в зале подул ветер. Потолок над головой захрустел и сдвинулся как веер, из-под штукатурки проступили очертания балок, в воздухе появились густые клубы дыма.
Колокольчиков оглянулся. Другие зрители, привстав с кресел, тоже беспокойно осматривались. И тут Дан сдавленным голосом сказал:
– Землетрясение…
Почти одновременно в зале раздался срывающийся крик, который подхватили и другие:
– Землетрясение! Землетрясение!
Люди бросились к выходу. И Колокольчиков тоже за несколько секунд оказался в проходе. Лица вокруг были так искажены страхом, что казались ему неприличными. Бежали по длинному пожарному коридору, пол ходил под ногами ходуном, стены угрожающе накренялись.
Было странно, что чувства в этот момент, как будто, отключились, и Колокольчиков бежал, потому что знал, что нужно бежать, а не потому, что было уж очень страшно. Он как-то отстранился от происходящего и не воспринимал его непосредственно…
На бульваре был содом. Под ногами хрустели стекло и битый кирпич, с фасадов время от времени отваливались куски лепнины. Афиша с названием фильма валялась на тротуаре, а из-под земли по-прежнему доносился грозный рокот. Люди сгрудились в середине бульвара, тесно прижавшись друг к другу, чтобы находиться