понимая, почему, когда штурвал был остановлен его рукой, этот счетчик продолжал мотать свои показания вспять. Последняя лампа то и дело моталась между нолем и девяткой, словно невзначай пролистывая другие цифры.
– … которая уже ничего не понимает… – мотнул головой он, кулаком ударив по панели со штурвалом. – Ничего! Покажи мне наконец, зачем же я тебе!
Рекс, что было сил, топнул ногой в холодный железный пол судна. И мгновенно в коридоре закрылись все, открытые до этого настежь, двери и люки. Мгновенно затих сквозняк.
…Всю землю сотрясло от чудовищного по силе удара. Мерзлые камни около корабля, с хорошую гирю размером, подкинуло на пол метра вверх. Загудел стальной корпус «Академика Туполева», начали стонать его переборки. С навесов мгновенно сорвало деревянную дверь на мостик, и треснуло несколько квадратных иллюминаторов. Хаотично закрутились штурвалы. Рекс едва успел схватиться за приборную панель, чтобы не поцеловаться с жестким металлическим полом, которой изашёлся волной, треснул в некоторых местах, и выставил вверх острые, похожие на перья обломки. Со стен посыпались картины. И книги, что до недавнего времени были на полках. На полу оказалось все, что было не приколочено как следует. И даже лампочки на потолке, в стеклянных плафонах, стали пылью, падающей подобно первому снегу.
Круглыми испуганными глазами Монро глянул на незатухающие газоразрядные индикаторы, которые еще сильнее прибавили скорости к своему обратному отсчету. Теперь первая лампа не горела вообще, а значит вероятное время, как подумалось Рексу, уменьшилось на целый порядок. Он быстро поднялся с четверенек, на которых стоял, и подошел к уцелевшему иллюминатору. На его бортике стояла будто бы ничего не почувствовавшая на себе красная пешка. Мгновенно смерив ту взглядом, и проморгавшись, чтобы понять, не примерещилось ли ему, Рекс глянул вперед. Туда, где виделся чуть накрененный теперь вбок, нос громадного исследовательского судна. И впервые за все то время, что он находился на этой проклятой земле, увидел, как медленно, по толике, по единому делению, за горизонт уплывает выбравшееся из дымки рыжее неяркое полярное солнце. Руки Рекса задрожали, и он глянул на свои пальцы. Они больше не слушались его и были парализованы страхом. Это было подобно всем тем ведениям, что он видел до этого. Всего лишь с одной оговоркой – мужчина искренне был уверен, не смотря на всю странность вокруг, что не спал. Слишком уж отчетливо он ощущал ту чудовищную вибрацию, что распространялась по земле, слишком хорошо слышал дребезжание камней и металла вокруг него. И прекрасно понимал, что его тело водит от невероятного страха, от которого было уже не откреститься. Вокруг него разверзалось что-то настолько страшное, что было и не представить раньше. Он был в эпицентре нарастающей заполярной бури, которая началась с его, как был уверен, неосторожного шага на борт «Академика Туполева».
Горизонт окрашивался в розово-красные кровавые тона, над которыми черным непроницаемым броневым