право на поединок?
– Нет, Ярослав, – скиф печально улыбнулся, понимающе глядя на князя, – Мне уже не водить рати в битву. Годы не те, ты же знаешь. Глаз не так зорок, да и руки слабеют уже. Ты нужнее дружине. Ты вождь. Молодые да горячие на тебя равняются. Погибнешь ты, и войско пыл потеряет, или того хлеще: глупостей наделают, пытаясь за тебя отомстить. И я не удержу их. Разве лучше это будет?
– А может ты Сигурд? – князь повернулся к варягу.
– Хм, – варяг, аж крякнул от неожиданности, – Мне, Мстиславич, море привычнее. На гребне волны я знаю, что надлежит делать. Тут же, на твёрдой земле сподручнее под твоей рукой быть. Уж, извини, друже. Вона сколько воев у тебя. Скажи только слово.
Варяг махнул в сторону дружины и сразу, словно только и ждали сигнала из рядов выбежали несколько человек и устремились к князьям.
Но всех опередил Всеслав.
Яростно зыркнул на выбежавших воев, он подскочил к князю, резко осадив своего коня. Едва успевшие покинуть строй воины замерли в нерешительности и тут же были утянуты за шиворот обратно в строй. Нечего перебегать дорогу сотнику.
А Всеслав спрыгнул с коня и подошёл к князю.
– Дозволь, княже, мне на поединок выйти, – поклонился юноша.
Ярослав окинул сотника взглядом, будто впервые увидел.
– Ступай на место, воин. Тебе его не одолеть.
Молодой воевода чуть не задохнулся от подобных слов. Лицо пошло пятнами, а желваки на челюстях заходили ходуном.
– Но, князь…
– Я разве так тихо сказал, что ты не расслышал меня? – князь повысил голос.
С трудом, взяв себя в руки, Всеслав мотнул головой и сделал глубокий вдох. Стоявшие рядом Сигурд со скифом молчали не вмешиваясь.
– Слова твои обидны, княже, – он в упор посмотрел на Ярослава, – Пред тобой не мальчик уже, а муж.
– Да погубит он тебя, Всеслав!– в сердцах воскликнул князь.
– А и погубит! – Всеслав гордо поднял голову, – Чай не на уличную драку прошусь. За родину свою голову сложить готов. То честь великая для воина. Или другого кого в поединщики наметил князь?
– Никто не пойдёт, – князь хмуро посмотрел на воина, – Нет у нас равных этому змею Тугарину. Даже Ратибор, будь он здесь, не одолеет его. Я своих воев на растерзание этому чудовищу не пошлю.
– Но как же без поединка-то? – Всеслав удивился такому повороту событий.
– Пусть убирается без поединка. Это наша земля. И биться по-нашему будем.
– Не дело ты, князь, говоришь, – вмешался Сигурд. – Что дружина подумает. Не дело.
– Сигурд прав, – поддержал его Китаврас, – Не о том кто победит речь. Враги видеть должны, что нет в сердцах наших страха. Что, не убоявшись смерти, идём мы на поединок, даже заведомо зная, что погибель ждёт. Пусть они дрогнут, храбрость нашу узрев.
– Дозволь, княже, – ободрённый такой поддержкой, Всеслав предпринял новую попытку, – Не позорь перед дружиной. Богами прошу.
– Да ведь не одолеть тебе его, – стиснув зубы, почти прошептал князь и отвернулся, –