пожал он руки братьям. – Ну че, как вам панихида?
– Жалко профессора, классный был мужик, – ответил Ким.
– Не то слово! – возразил Антон. – Я бы сказал, блаженный. Эти твари, – кивнул он в сторону дверей, – ему в подметки не годятся.
– Круто ты его приземлил.
– А нечего хорошему человеку в товарищи набиваться. Придумали тоже: “мы закончим твое дело”! Тамбовский волк вам товарищ.
– А кто такой Витя?
Антон с опаской посмотрел по сторонам и, понизив голос, произнес:
– Витя знает, кто убил профессора. Сейчас он на Кузнецова – крыша поехала. Но если заговорит, кранты Бивню и всей его команде.
– Нифига себе!… А это точно?
– Точнее некуда.
– Капе-е-ец! – Ким запустил пятерню себе в волосы. – Слушай, Антох ты же, вроде, валить собирался. Передумал, что ли?
– Пока не знаю, – скривился Антон – признаваться в том, что сказал глупость, сейчас ему не хотелось. – Надо закончить кое-какие дела, а там видно будет.
Братья радостно переглянулись.
– Если что, говори, мы поможем!
– Лады!
“Ну вот, стоило стать самим собой, как дела пошли на лад”, – думал он, по дороге в библиотеку: надо было сдать книги, оставшиеся от прошлого семестра.
Настоящей дружбе никакие трудности не страшны. Ее может разрушить только предательство. А предатель это тот, кто предал в первую очередь самого себя, свою веру, свои принципы. Но Антон их не предавал, он только хотел обезопасить друзей от нападок Бивня, избавить от необходимости жертвовать собой.
Какой же он был дурак! Друг, потому и друг, что всегда готов идти с тобой и в огонь и в воду, без упреков и сожалений. Как Глеб, например. Отхватил по полной, но даже слова не высказал, и еще и шутить умудрялся.
“Но ведь кто-то же его сдал”, – мысль о предателе заставила Антона собраться: сантименты расхолаживают, делают доверчивым, а значит – слепым. Десятикратная осторожность – вот что сейчас нужно. А чтобы не повторилось, как с Глебом, действовать в одиночку, вызывая огонь на себя.
Двери информационно-вычислительного центра распахнулись перед самым носом Антона: некто со стопкой книг, закрывающих лицо до переносицы, с трудом протискивался в узкий дверной проем. По печальным глазам в круглой оправе и кудрявой шевелюре Антон узнал в книгоноше Соло.
– Ну ты нагрузился! – улыбнулся он.
– Антон, постой, ты мне нужен, – просипел Соло, пристраивая стопку книг на подоконник.
– Ну уж нет, брат, я за тебя эту гору не потащу.
– Спасибо, конечно, что согласился помочь, но я по другому поводу…
– Погоди, – остановил его Антон, – а разве в библиотеке книги еще дают? Насколько знаю, здесь только должники тусуются.
– Соломон Гольдман точно не в их числе, – поправил Соло сползшие на переносицу очки указательным пальцем, – Ему должны, да, и это нормально. Вот ты, например…
– Не понял?!
– Шо ты делаешь брови? Вообще, я собирался поговорить с тобой