громкий шепот двух спорящих голосов.
– Ребят, че за дела? Долго я буду здесь торчать? – возмутился он. Голоса умолкли и стало совсем тихо.
“Мне че, жить теперь здесь, что ли?”
– От-кры-вай-те! – сопроводил он крик ритмичным стуком по дверному стеклу.
– Он сейчас дверь разнесет к … матери! – послышался встревоженный голос Жанны.
– Разнесу, солнце, разнесу! Вот только вытащу свою базуку…
– Я же говорил, полицию вызывать надо! – истерически взвыл Соло.
– Да погоди ты! – вспылила Жанна.
“Ну и спектакль! – покачал головой Антон и увидел как в молоке матового стекла нарисовался ее силуэт. – Боже мой! Какая она красивая…”
– Антоша, ты меня слышишь? – раздался мелодичный голосок и в груди снова всколыхнулась горячая волна нежности.
– Слышу, милая! – улыбнулся он и прислонился правым виском к стеклу.
– Я хотела тебе сказать, но ты… ты все время куда-то бежишь, вечно чем-то занят… А я так не могу… Мне нужно, чтобы ты… чтобы кто-то был рядом, говорил со мной, жил моей жизнью… заботился обо мне. Понимаешь? – Голос у нее задрожал и у Антона сжалось сердце от боли. – Я… я хотела быть с тобой, честно! Но ты… ты ни разу не сказал, что любишь. А потом собрался в Европу и даже не спросил: хочу ли я? Ведь так, скажи, так?! – Антон только молча покачал головой. – С тем, кого любишь, так не поступают…
– Прости, солнце, – тяжело вздохнул он, – я – конченный эгоист.
– А ты меня… ты нас простишь?
– О чем речь! – улыбнулся Антон и снова услышал, как за стеклом перешептываются. – Ребят, хорош уже, мы не в “Доме-2”, открывайте!
– А ты не будешь… стрелять? – неуверенно спросил Соло.
– Ты че, дятел, с дуба рухнул?! С чего мне стрелять?
– Ты же говорил, у тебя… базука…
– Да шутканул я, Соло! Подумай своей головой: откуда у меня пушка?! Открывай, наконец, эту чертову дверь! – яростно стукнул Антон по стеклу и дверь неожиданно легко отворилась наружу.
Рама туалетной двери оказалась вполне достойной оправой для открывшейся взгляду картины: посередине прихожей стоял Соло, одетый в бронежилет и альпинистскую каску; в правой руке он крепко сжимал травматический пистолет, в левой – сотовый телефон в режиме съемки. Из-за его спины испуганно выглядывала Жанна, одетая в красный цветастый халат в стиле кимоно. Лицо Соло выражало суровую решимость – видно было, что он без промедления пустит в ход свое оружие, если что-то пойдет не так.
Антон не выдержал и прыснул от смеха, сначала тихонько, потом все сильнее, пока не расхохотался во все горло. Смех сотрясал его и он, прислонившись спиной к дверному косяку, стал медленно сползать на пол. Слезы текли у него по лицу и он не заметил, как хохот сменился плачем, а плач – рыданием.
Жанна подскочила к нему, упала на колени и принялась гладить его лицо руками, приговаривая:
– Антошенька, миленький, не надо, не расстраивайся так, у тебя все будет хорошо, вот увидишь…
Слезы лились у нее ручьем, а руки в кимоно порхали словно крылья,