ричусы. Сверху Старик положил круглый хлеб, чтобы он стал теплым, мягким.
Дым вился, перемешивался с ароматным паром от хлеба, и улетал вверх, к звездам. Вся компания сидела вокруг костра, поближе к огню. Ночью на поле стало неуютно, тьма съела все очертания, только на ближайший травах дрожали блики и тени.
Старик Аркас разломил дымящийся хлеб, протянул каждому по куску. Агата ловко подцепляя со сковороды зарумянившиеся ричусы, клала каждому сверху на хлеб. Ригуль сладко потянул носом и довольно прикрыл глаза:
– Прекрасные ричусы! Великолепные!
Агата сделала вид, что не расслышала похвалу, про себя решила: «подлизывается».
Дросик сидел рядом с Шаньей. Они тихо беседовали, ждали пока еда немного остынет. Девушка была поражена знаниями Дросика, казалось, он знал все растения на свете, помнил все их полезные свойства, все их особенности. Мать Дросика была реханкой, потом стала настоящей знахаркой. Когда она изучала премудрости необычной профессии, маленький Дросик был рядом, наблюдал, запоминал. Ему нравились растения и деревья. Ему казалось, что он слышит их голоса. Может быть, он и действительно их слышал. Шанье было интересно слушать про необычный куст поркос, внутри которого рождаются чиши, про питательные свойства олехры, про то, как изготавливают из тотаруса золотишную пыльцу. Шанья слушала, смотрела на осунувшееся вечно усталое лицо Дросика и думала, как же так, что практически все жители деревни избегают его, из-за духа, который поселился внутри. Ведь Дросик не виноват, что дух выбрал его, Дросик интереснейший образованный начитанный, к тому же искусный гончар. Шанья испытывала всё больше уважения к нему.
Агата ела мягкий ароматный хлеб, в который впитался сок с ричуса. Никак не выходило у нее из головы откуда Ригуль знает песню из ее детства. На вид он был моложе раза в два, а то и в три. Кто мог рассказать ему об этой песне – непонятно, ведь в Разнотравье ее никто не знал. Агата и сама давно забыла слова, лишь помнила немного мелодию, да и та уже забывалась, менялась в голове.
За ужином было тихо, все устали от целого дня безостановочной ходьбы. У каждого было много вопросов про их внезапное путешествие, но не сговариваясь, каждый решил отложить важные разговоры на завтра.
Старик Аркас достал из своего рюкзака два больших покрывала из опаленной долиньи, расстелил на земле. На одном устроились Дросик и Аркас, оставив место для Ригулся, и накрылись частью этого же покрывала. Второе – предназначалось для старушки и Шаньи. Агата сидела у костра и потягивала слабозаваренный (из экономных соображений) дыбовник. Шанья сидела рядом и глаза ее закрывались, так сильно хотелось спать. Но, видя задумчивость старушки, девушка решила побыть с ней. Агата не сразу заметила, что Шанья рядом, так сильно углубилась она в размышления.
– Иди спать, дочка. Чего сидеть-то? Иди, отдыхай. Завтра снова дорога. А я чуть-чуть еще посижу, посмотрю на огонь и тоже лягу. – старушка ласково погладила девушку по плечу.
Тем временем Ригуль бродил вдали от костра, разглядывал звезды, что-то подбирал в темной траве, как всегда радовался чему-то своему.
Когда он вернулся к огню, там осталась только Агата. Ригуль сел напротив, так, что они видели друг