– все вокруг баюкало, обнимало уютом. Шанье стало так хорошо, она почувствовала себя будто дома. Обняла изумрудную глиняную чашку, и ей показалось, что чашка немного засветилась от её прикосновений, тихонько зазвенела. Отпила глоток чая, и он показался ей удивительно вкусным. Каждый день она пьет чай из ветряники, но этот был особенный. Шанья положила на мягкий ломоть анисового хлеба несколько кружочков лекарной свеклы и принялась есть.
Старик Аркас одним махом выпил весь свой чай, и нервно теребил бороду. Дросик, положил ему руку на плечо:
– Друг, не переживай. Знаю, ты бы не пришел за безделицей, я понимаю, что произошло что-то неприятное. Говори, не бойся. В конце концов, это моя работа. – Дросик улыбнулся и ободряюще похлопал Старика по плечу.
Аркас выпрямился и заговорил:
– Понимаешь, тут такое дело… Лис, ну сын Берлы и Каравы, в общем, он ушел в Лес.
Дросик вздрогнул.
– Как в Лес?
– Я не знаю, Шанья видела, как он уходил. Не знаю, что сделать, что предпринять. Дорогой Дросик, мне очень не хотелось тебя тревожить, но тут без духа никак…
Старик Аркас обеспокоено сдвинул косматые брови, Шанья заерзала на стуле. Дросик помрачнел.
– Но знаешь, я подумал, вдруг мы и сами сможем? Может быть, нам отправиться за ним? – почему-то шёпотом сказал Аркас.
Дросик поднял испуганные глаза и тоже зашептал:
– В Лес нельзя.
– Да, знаю, знаю, но может быть… мы попробуем?…
Дросик суетливо перебирал пальцами, оглядывался.
– Нет, Аркас, дружище, никак нельзя. – сказал он, наклонившись поближе к Старику, – в Лес нам нельзя.
Шанья почувствовала прохладу. Но это была не та прохлада, которая колышет занавески, этот холод шел от стола, от чашки, от абажура, от стен. Девушке показалось, что волшебный светлый звон затих, все покрылось напряженной тишиной.
Дросик выпрямился, встал.
– Я дам вам поговорить с духом. Нужно, значит, нужно. Дело серьезное.
Старик Аркас опустил глаза, Шанья вся сжалась от холода. Чашка в ее руках потемнела.
Глава 4. Дом под озёрным полем
Лис очнулся. Он плохо видел, глаз не мог ничего нащупать, на что-нибудь опереться – сплошные пятна, и они двигались, кружились, были неуловимы. Молчун попытался пошевелиться. Почувствовал, что мокро и сыро. Сразу стало зябко, хотя ветра не ощущалось. Спина ужасно ныла, словно он лежал на большой кочке. «Должно быть, это рюкзак. Хорошо, не потерял. Нет ветра, значит, я где-то внутри. Хорошо бы в доме, а не желудке рыбы какой-нибудь». Лис пытался приободрить сам себя. Нужно вспомнить, где он был последний раз, чтобы понять где сейчас. Было поле, был лес. Пошел дождь, и поле стало озером. Лис слышал про озерные поля, но не подозревал, что это именно оно, да и по правде говоря, Молчун сомневался существуют ли такие поля, не сказки ли это.
Лис так и не смог сосредоточить взгляд и поймать хоть что-нибудь, и закрыл глаза. И тут же, под самым ухом услышал кокетливый голос:
– А