взглянув на Басю, непроизвольно подправила осанку. Самая старшая, за тридцать, насмешливо качнула головой. Бася решила не врать.
– Пока что больше съемщиками, товарищ Генералов. Но при известных обстоятельствах кинематограф тоже может быть мне интересен.
Трое мужчин и женщина постарше поглядели на Басю с любопытством. Интерес Генералова, напротив, угас, к удовлетворению обеих младших дам. Режиссер присел, закинул ногу на ногу и предложил вернуться к повестке заседания. «С этим вашим Кулешом мы только зря теряем время».
Повестка насчитывала два пункта. Организация хроникальной киносъемки в освобожденном от деникинских полчищ Киеве, съемка бойцов и командиров Юго-Западного фронта и, самое главное, постановка агитационной кинодрамы там же. Что-нибудь про борьбу с наймитами Антанты. Сюжет предлагалось придумать самим, в новейшем американском стиле, с фронтовыми эпизодами и драками. Выезжать предстояло через неделю, до Киева ехать на новом агитпоезде им. Карла Либкнехта, после Киева – чем придется.
– Драму сочинять в Москве не станем. Смастрячим по дороге, а лучше на фронте, исходя из местных технических возможностей. Главное – пленка. Будет пленка, будет продукт. Зенькович, Ерошенко – усекли? А у меня в этом месте, – Генералов постучал по гривастой башке, – наберется на десяток ленточек. Заткнем всех ваших кулешей за пояс – такой параллельный монтаж вальнем, что вашим гриффитам не снилось. Пленка решает всё.
На этом, к Басиному удивлению, деловая часть закончилась. На столе появилась селедка, две бутылки спирта, кипяток, сухари, вареная картошка. Основательно проголодавшись с утра, Бася не отказала себе в удовольствии. Спирт, разумеется, проигнорировала, что не ускользнуло от внимания режиссера.
– Ерошенко, твоя товарка тоже сладкое не уважает? Быть может, товарищ Котвицкая не уважает и синематограф?
Странный логический переход озадачил Барбару не сильно. С причудами творческих личностей она уже была знакома. Как и с их баснословным хамством – пускай не у всех, но у многих, как правило наименее выдающихся.
– Почему не уважаю? Очень.
– Как-то неуверенно отвечаете. Тоже не считаете кино искусством?
Еще один дивный логический переход, однако также в пределах нормы. Мысли творцов скачут с пятого на десятое.
Восемь пар глаз в ожидании воззрились на Барбару. Она порозовела – безо всякого алкоголя. Что ж, товарищ Генералов дал подсказку и теперь он получит за всё. За «твою товарку», за «привет, Ерошенко» и даже за какого-то Кулеша. Сделать глаза равнодушными, тон бесцветным… Но сначала дожевать кусок картошки с замечательно вкусной селедкой.
– Разумеется, не считаю, – пожала она плечами.
Жуткую бестактность Бася допустила не без удовольствия, но душою не покривила. Она действительно думала так; веди себя Генералов приличнее, она просто бы промолчала. Ерошенко насупился. Средняя дамочка взглянула вопросительно. Молоденькая привстала. Даже усатый, похоже, удивился.
– Филология ведь тоже не искусство, – вежливо объяснила