не взял, но это уже не важно, я не обидчивый», – подумал Генри.
Затем он произнёс, испортив всем настроение, но предав чувство значимости:
– Пить в рабочее время запрещено. Ждём судью…
– Но… дождь-с…
Генри перебил:
– Не всё, что происходит на диком западе – к худшему. Грядут большие перемены, даже в судьбах простых работяг, таких как мы. Почти нагрянули, вот-вот и скоро все разбогатеем. Ну, а теперь мне нужно поработать, пойду дальше караулить ковбоя. Дайте уже ключ от мастерской, скорее и не мешайте, мне нужно подготовить важный юридический доклад судье Доусону.
Гробовщик с женой вдруг синхронно поняли, что шерифом округа поставят Джонса-младшего, а Билл Карсон пойдёт на повышение.
Отперев мастерскую и пройдя к гробам Генри застал ковбоя в кресле.
Швы на его животе разорваны когтями, он сам это сделал… По ляжке стекала тонкая багровая струйка крови пачкая зелёную обивку. Ковбой осторожно натягивал на исхудалое тело покрытое шрамами ещё влажную одежду. Ему тепло и липко. При виде Генри он даже не поколебался и не постеснялся наготы, видимо узнал.
Дождь приятно покрапывал по крыше.
– Думаю, вставать вам вредно, – дал очевидное наставление Генри.
– А бить думающего человека крышкой гроба по голове не вредно? – саркастически осведомился ковбой.
Генри покорно снял с плеча походную сумку со всем содержимым изъятым при обыске, кроме денег, плаката, еды и тыквенной фляги. Бряцнул ей об пол, расстегнул и вынул изнутри огромные револьверы.
– Вот, почти всё на месте.
– Думал, ты ничего не можешь и придётся с голым боем отбивать мои причиндалы, лицензию на убийство и царство истинной справедливости… По моему грандиозному опыту – внешность никогда не бывает обманчива, но истина всегда сокрыта. Как говорится: «Против пули и поноса – разум бессилен».
– Плакат остался у шерифа. Остальное – я не понял.
– Отвратно слышать.
Ковбой полностью облачился в чёрную одежду стрелка. В помещении даже стало немного темнее. Опираясь на кресло чёрный силуэт напоминающий тень медленно поднялся, но не вознёсся. Было мрачное ощущение, что ковбой сейчас начнёт цепляться локонами чёрных, как смоль волос за гробы и будет передвигаться по мастерской только таким необычайным образом, словно демон, но он просто прихрамывая и держась за бок почти элегантно подошёл к Джонсу, который оказался ниже его ростом аж на целую голову. При каждом шаге рана на животе разжималась и сжималась, проступало немного свежей крови, слышалось мерзкое похлюпывание, но он сам решил жить так. Отсутствие уха удачно замаскировали длинные волосы свисающие до плеч.
Он выхватил из чужих рук родные револьверы и засунул себе за пояс, направив дула на член, на третье дуло, патронташ он не носил, ради сексуального возбуждения и чувства опасности, на что у него всегда была сильная эрекция, чем он очень гордился. Затем он нагло и без спроса опёрся на плечо Генри. На другое