умер от приворота, то я повинна в гибели не только парня, но и собственной дочери! Ужас от этой мысли подтолкнул меня двигаться быстрее. Забежав в избу, схватила можжевеловый веник с железной утварью и снова отправилась к хате Дарьяна. Там уже с оборот луны никого не было. Да и хозяева сгинули. Ритуал должен сработать. Ночью я видела, где ходил Отай, и невольно запомнила. Теперь в этих местах выметала тщательно полы, собирая всё, что попадётся: мелкие листочки, веточки, пыль с дорог. Когда дело было сделано, и под ногами больше ничего не осталось, я сложила находки вместе с метёлкой в чугунке и подожгла, вытерев живую смагу из древа. К тому моменту, когда всё сгорело дотла, мои котомки были собраны, и осёдлан конь. Оставалось наметить путь. Для этого пришлось ладонями сгрести ещё горячую золу и вымазать морду рысака под моё колдовское нашёптывание. В знак свершившегося ритуала глаза его поменяли цвет с карего на золотой. Пора было отправляться в путь.
Жеребец гнал со всех ног, развивая небывалую скорость. Но, сколь резв он ни был, ночь подкралась, когда мы проезжали вдоль кромки леса, откуда в любой момент могли выйти умертвия. Догнать бы они нас не смогли, да и конь, благодаря ритуалу, на время пути не знал усталости, жажды и боли. Но для пущей безопасности я достала из котомки скрутки полыни и подожгла их. Дым от тления сухоцвета поможет дезориентировать нежить и скрыть нас от их взора. Глаза моего скакуна слишком ярко светились. Словно огненные всполохи, они затмевали собой висящий над головами серп молодого месяца и могли привлечь ненужное внимание мертвяков. Однако нам повезло, и дорога прошла спокойно. К предрассветному часу мы подобрались к деревушке без происшествий. Здесь конь сменил галоп на шаг и вывел меня прямиком к калитке, за которой была изба Отая. Как только я спешилась, чары спали, и перед моим взором предстал вымотанный загнанный зверь. Его бока при дыхании чересчур сильно вздымались, а ноги тряслись. Для скакуна это было критическое состояние. Поэтому я срочно достала припасённый флакон с заговорённой водой из Цветущего озера, чтобы облегчить самочувствие животного. И только когда он всё выпил и смог стоять спокойно, без подёргиваний, мы отправились по направлению к пастбищу. Жеребцу нужно было подкрепиться, а мне занять время. Слишком рано было будить Отая и просить отвести к знахарю. В такой час всё ещё спят.
Оставив рысака поесть зелёной травки и опутав его ноги ко́новязью, я отправилась обратно к дому парня в надежде, что он встаёт с рассветом. Когда до намеченных ворот мне оставалось пройти пару десятков шагов, из них выехала телега с двумя путниками. Даже на таком расстоянии я смогла узнать одного из них. Уж больно он был мне знаком.
Дарьян. Он не просто был жив. Он ещё прекрасно себя чувствовал, супостат проклятущий! Второй, по всей видимости, был тот самый пёс брехливый – Отай. Такому и колдовать не нужно, чтобы словом убить. Сначала хотела кинуть проклятие им в спину. Только придётся выйти из укрытия и колдовать над бороздами от телеги, нашёптывая и вырисовывая магические знаки. А Дарьяну знаком подобный ритуал, знаю, ему