И как бы я ни пыталась не привязываться, зная, чем всё оборачивается, у меня ничего не выходит, а сердце с каждым разом болит всё сильнее.
– А с чего ты взяла, что он уехал? – раздалось над моим ухом, когда меня перестало потряхивать от рыданий.
Я не знала, что сказать. Это был мой маленький секрет. Вот уже несколько дней, с момента как Дарьян пошёл на поправку, я занималась своим тотемным даром. Раньше он мне казался бесполезным, было непонятно как с ним обращаться. Теперь же схожесть магии с возлюбленным словно делало меня к нему ближе. Начинала с малого: мухи, да кузнечики. Но сразу поняла, что насекомое – не мой вариант. Настроиться на конкретную букашку очень сложно, ведь их целый рой, который то и дело кружит и поймать мысленно одну из них практически невозможно. Но когда мне это всё же удалось, мне поджидало следующее испытание. Их зрение! Оно у них разное и нужно подстраиваться под каждую козявку. Муравьи так вообще чуть ли не на запах идут. Но самое страшное, если убьют того, в чьей голове я нахожусь. Меня словно вышвыривает из чужой головы, при этом боль начинает отзываться и в моём теле, будто это меня только что раздавили. Мышки были бы прекрасным вариантом для тренировки, только показывать этим хвостатым, где лежит зерно, не хотелось бы. Всё-таки немало усилий вся деревня прикладывает, чтобы обезопасить свои припасы. Объединиться с ласточками и зябликами оказалось достаточно просто. А привыкнуть к высоте – нет. Одно дело, когда ты сидишь птичкой на жёрдочке под потолком и любуешься прекрасным мужчиной на полу, и твоё сердце воспаряет над облаками. Другое же дело, когда ты сама распахиваешь крылья и начинаешь лететь! Под ногами-лапками нет ни единой опоры, да её вообще нигде нет, лишь поток ветра в клюв и меж перьев. Пришлось уходить к лесу и учиться вживаться в птиц, иначе меня сразу вычислят по тому, как вместо полёта какая-нибудь сорока начнётся биться в ужасе, стоит ей раскрыть крылья. В тот день я до самого вечера проторчала на опушке, борясь со своими страхами. Увы, выше кроны деревьев так и не смогла подняться, перед глазами всё начинало плыть, казалось, вот-вот и я рухну и разобьюсь оземь. Зато на следующее утро смогла сама в теле птички влететь в клеть с Дарьяном, пролететь над ним, проверить, что с юношей всё в порядке, вылететь и отпустить пернатую на волю. Я была ужасно горда собой, но не собиралась останавливаться на достигнутом. В тот же день испытала соединение с лисицей. Отловить её не составило труда. Всего-то нужно отыскать норку, закинуть туда кусок мяса и дождаться рыжую. Последняя не заставила себя долго ждать. Как только её мордочка показалась в поле моего зрения, я тут же схватилась с ней мысленно. В тот же миг меня словно молнией прошило от макушки до пальцев ног, уходя разрядом куда-то в землю, чего раньше не случалось в моих практиках. Мне показалось это хорошим знаком, что всё происходит как и до́лжно. Пробыв какое-то время в теле лисицы, пробежавшись по лесу, отобедав сусликом, почувствовала, что та устала и ей не помешало бы поспать. Мысленно поблагодарив, я отпустила зверька и отправилась домой. Однако меня не покидало чувство, что наша связь окончательно