нервы, в-третьих… Придумать, что «в-третьих», не удалось. Выплеснув стопку в глотку, офицер принялся закусывать копчёной корюшкой.
– Во здравие! – сладенько прошептал Федосей.
Прожевав рыбку, Петровский закурил и уставился на потенциального исполнителя в упор.
«Если честно, особого доверия не внушает… несерьёзный какой-то. Но другого-то нет!»
– Ну, что?
– Что, дяденька Ангел?
– Возьмёшься врага моего уконрапупить?
– Это, который на Лиговке?
– Да. Зовут Архипом. Мастеровой по памятникам.
– Сделаю, – серьёзно кивнул парень, – а… за сколько?
– Два куска.
Лицо Федосея просветлело: он таких денег отродясь в руках не держал и даже не видел!
– Завтра же!
Через стол порхнула открытка.
– Вот, на грудь ему положишь. А это тебе задаток, сотня.
Жадно схватив деньги (пачку рублёвок) парень исчез.
Назавтра Петровский узнал, что Федосей прикончил Никонова, воткнув ему в спину шило. Но произошло это на базаре! Парня повязали, при этом ещё и побили. При обыске у него нашли открытку с Немезидой. Допрашивать неудачливого убийцу взялся сам Путилин, начальник Сыскной полиции.
– А ну, признавайся, зачем человека зарезал!
Дрожащий Федосей запираться не стал:
– Велено мне было!
– Кем велено?
– Ангел ко мне вчера приходил. Этот, говорит, Архип, мой враг. Надо его уконтрапупить.
– Ангел?!
– Ага…
– А картинку тоже ангел дал?
– Так, дяденька! Положи, говорит, усопшему на грудь.
– Зачем?
– Должно, знак такой, ангельский. Только я не успел, положить-то.
Сначала Путилин заподозрил, что у парня не всё в порядке с головой. Но, порывшись в архивах, выяснил, что Ангел – это кличка варшавского вора, умершего на каторге в Акатуе в прошлом году. Стало быть, кто-то выдал себя за него, чтобы убить простого работягу, хотя бы и чужими руками. Но кто? И причём тут Немезида? И как это связать с другими убийствами? Темна вода во облацех!
Штабс-капитан на всякий случай сжёг розовую рубаху в камине, а калоши утопил в сортире, ибо эти предметы могли привести к нему. Привлечение к ликвидации новых уголовников он решил отложить. Идея-то была хорошая, но оно вон как обернулось!
Маргариту Пфальц-Пшедецкую и революционеры, и Охранные знали, как анархистку со стажем: в молодости она была нежной и любящей подругой самого Михаила Бакунина. Вернувшись в Россию в 1877 году из Швейцарии, она энергично принялась за распространение идей анархизма в среде рабочих, а также студентов, раздувая в них пламя ненависти к самодержавию. Помимо сей теоретической «преподавательской» работы она вела и семинары по изготовлению взрывчатки из веществ, находящихся в свободной продаже, а также по конструированию бомб. Имея немалый опыт конспирации, она передавала его молодёжи: как выявить слежку, как оторваться