склону, но недолго, и попадаем на небольшое горное плато с порослью то ли приземистых деревьев, то ли пышного кустарника.
– Собирай сухие ветки, будем кофе пить. Марго дала мне целую баночку. Спать будем по очереди. Здесь могут водиться корнееды. А против этих тварей заклинаний нет, только огонь, – говорит Берта.
Через пять минут сухой валежник ярко вспыхивает от ладони Берты. Я долго набираю воду в свою жестяную кружку из тонкой струйки ручейка со скалы. Солнце уже скрылось на западе, и тьма окутала Лысую гору. Мы, по моим прикидкам, находимся на высоте уже более двух тысяч метров. И это, как все говорят, уже небезопасно.
Берта открывает банку молотого кофе, достаёт из своей сумки маленький мешочек, сыпет из него в кружку две щепотки пахучей травы в кружку с водой, затем насыпает кофе и ставит на два камешка в прогорающем костре.
Мы сидим рядом и с большим аппетитом уплетаем жареное мясо.
Только сейчас я замечаю изящную головку маленькой змейки Берты. Она буквально стоит на своём хвостике на вершине высокого валуна и обозревает пространство вокруг.
– Указка даст знать, если будет опасность, – говорит Берта.
– Указка – это твоя змейка?
– Да, змейка нашего рода.
Неожиданно из – за низких облаков, что здесь совсем рядом, показывается Луна, очень яркая большая и завораживающая. Она, как прожектор сверху, хорошо освещает склон горы и заросли пышного можжевельника.
Вдруг Указка, как гремучая змея, издаёт странные звуки.
Мы встаём и смотрим в направлении её головки.
Змейка уставилась на одинокое и самое большое здесь дерево. Его крона начинает заметно трястись, а у основания ствола загораются два зелёных огонька.
– Добавь веток в костёр, – говорит Берта. – Это корнеед. – Если он не отойдёт, я его поджарю, как того кабанчика.
Зелёные огоньки чуть заметно покачиваются и приближаются к нам. Я уже хорошо вижу отвратительное животное, похожее на горбоносую крысу размером с крупную свинью.
– Пей кофе, я его отгоню, – говорит Берта и вытягивает в сторону корнееда правую руку.
Маленькая шаровая молния оранжевого цвета весело вылетает из ладони Берты, и, слегка потрескивая в воздухе, устремляется к зелёным глазкам.
Страшненькая свинокрыса останавливается в десяти метрах от нас, угрожающе открывает пасть и утробно рычит. Зубки у твари оказываются огромные и треугольные, как у акулы.
– А мясо этого корнееда можно кушать? – спрашиваю я допивая кофе, и на всякий случай достаю петарду Мефа.
– Не знаю, не пробовала, – хохочет Берта, не спуская глаз с плазмоида.
Оранжевый шарик включает вторую скорость и врезается в низкий мохнатый лоб любопытной свинокрысы.
Корнеед визжит точно, как свинья во время забоя, и спасается бегством, оставляя за собой лишь запах палёной щетины.
– Больше к нам никто не сунется. Мой файербол будет слабенький, но отпугивать не перестанет. Давай спать, надо набраться сил. Завтра они понадобятся, – говорит Берта, подклвдывает себе под голову холщовую