с такой бережностью собирала, разрисовывала и хранила, изодранные в клочья листы и обрывки её прошлых рисунков. Все, что так любила и ценила Саша. Даже её блокнот, который она с любовью подписала "Летопись минувших дней", был полностью уничтожен. Чудом уцелел лишь последний рисунок – плакат о розыске особо очаровательного ковбоя с требованием поймать его в любом статусе. Саша вставала с кровати, казалось, целую вечность. Но уже в следующее мгновение под ногой что-то хрустнуло. Половинка её любимой ручки. Вторую часть она найти не смогла.
Что тут, черт возьми, произошло? И как же сильно голова болит!
Не успела она поднять руку, когда ослепляющая боль прострелила от затылка, промчалась по нервам до основания позвоночника, и вернулась, в очередной раз просверлив и без того многострадальный мозг. Будучи чуть умнее, Саша уже с осторожностью приподнимала руку, внимательно следя за болевыми ощущениями, что, словно море, обманчивое и непостоянное, накатывали и отступали назад. В этот раз она смогла нащупать. Вот, огромная шишка на полголовы. Прелестно. Просто прелестно. Сильно же ее вчера приложило.
Девушка посмотрела на время. На первый урок она точно не успевала. Ох, и попадёт же ей от преподавателя. Хотя, как будто ее это на самом деле и не волновало.
Продолжая держать в голове картину моря, что готово разыграться, Саша кое-как умылась и взглянула в зеркало, ожидая увидеть тот привычный образ, что встречал ее каждое утро. На неё смотрели вроде бы все те же карие глаза с небольшим синяком, что красовался на скуле со вчерашнего дня, все те же темные волосы. Но Саша не узнавала девушку, что стояла перед ней – черты лица знакомые, но в общую картинку пазл не складывался. Чего-то не хватало. На нее смотрела только блеклая копия себя из прошлого. Как будто выцветшая фотография. Возможно, это из-за вчерашнего. Ей ведь даже не удалось отдохнуть после школы.
Что-то накидав в рюкзак, она надела толстовку с огромным капюшоном, под которым могли бы спрятаться как минимум двое таких, как она. Может и не стоит идти сегодня в школу? Если так подумать, то для чего это все? Денег у неё больше нет, в художку ходить она больше не сможет. Какой в этом смысл? Но и дома ей было противно оставаться. Только не после того, что сотворил вчера отец. Саша еще раз окинула взглядом комнату. И не здесь. Уж лучше школа. Прошмыгнув мимо громко работающего телевизора, она выскользнула из квартиры, молясь всем богам, которых знала и не знала, чтобы её не заметили. И кажется, они её не слышали. По крайней мере вслед ей никто истошно не вопил об оплате за коммуналку или о "самавиновата".
В школе ее одноклассники уже готовились ко второму уроку, который должен был прозвенеть через пару минут, когда Саша вошла в кабинет. Как можно ниже пригнув голову, она мечтала о том, чтобы сделаться невидимкой, но путь к месту преградили подлетевшие одноклассницы, засыпая Сашу вопросами, почему Денис разговаривал с ней, и не упоминал ли про них.
Саша еще глубже зарылась в толстовку, мечтая лишь об одном – чтобы они отстали от нее. И почему они не могут читать мысли, как она.