в истории проходили, – сказал я. – Опять же, оформление всего этого – как документы-то заполнять? То есть вроде понятно, кто выжил, а кто нет… точнее, … Тьфу! Короче, ты понял. Непонятно в общем ничего, на самом-то деле.
– Да, это так – грустно согласился Семён.
Мы опять помолчали.
Как же ты был прав тогда, Семён! Даже не представляешь, насколько…
– Ладно, пора бы домой. Хоть немного поспать, – бросив взгляд на отчетливо начавшее светлеть окно, сказал я. – Здесь точно всё будет нормально?
Семён пожал плечами, вздохнул и встал со своего места.
– Возьмите планшет домой, – посоветовал он. – Ну или по ссылке можете с домашнего компьютера открыть.
– Хорошо, – я поднялся с кресла, чтобы проводить его до двери. Возле самого выхода мы остановились прямо друг напротив друга.
– Спасибо тебе огромное, Семён! – глядя ему прямо в глаза, с чувством сказал я. – Без тебя я бы не справился.
– Ой, скажете тоже…
– Так, всё! – на этот раз я перебил его. – Не спорь с руководством! – и ещё раз с силой сжал широкую ладонь помощника.
– Спокойной ночи.
Он только рассеянно кивнул в ответ, ничего не ответил и вышел за дверь.
Щёлкнул замок, и я остался в кабинете один.
Надо тоже отправляться домой, срочно, решил я. Усталость валила с ног, нервы гудели от перенапряжения, кажется, меня начинало даже немного подташнивать – срочно нужен был покой и здоровый сон, хоть бы и всего на несколько часов.
Спал я, слава Богу, без сновидений, как убитый.
На следующий день, который для меня начался поздно – примерно в два часа – вся больница гудела как растревоженный улей. С Головой-Верным всё было в порядке. Он должен был прийти в себя через несколько дней и полностью поправиться за два месяца согласно данным аппарата, который исправно отчитывался на планшет, который теперь везде был со мной. Возле прикрытых шторкой окон реанимации всё время кто-нибудь толпился, переговариваясь шёпотом. Завидев меня, санитарки и врачи тут же разбегались по делам. Но шёпот не прекращался – он, как туман, застилал всё собой, сочился из каждого угла больницы. Я понимал, что случай этот для нашей больницы совсем нехарактерный и такого тут ещё не было, но всё же в этом всём чувствовалось определенно ещё что-то – я чувствовал это нутром.
К вечеру я не выдержал.
В каждой больнице есть как минимум один сотрудник, как правило, женщина, которая знает абсолютно все сплетни – что у кого и как, кто женился, кто умер, кто с кем кому изменяет, и всё в таком духе. В нашем стационаре эту роль отлично выполняла Наталья Платоновна – большая пышная дама, работавшая в отделении гинекологии. Она бодро для своих почти ста килограммов перемещалась по больнице, неизбежно оказываясь в гуще любых событий. Впрочем, даже находясь в отпуске, она умудрялась знать почти всё. Именно к ней почему-то со всех уголков больницы тонкими шепчущими ручейками стекались все сплетни и тайны.
Я позвонил