было разрушено до основания, а его обломки разбросало на целый километр. По главной площади шёл высокий эльф в королевской парадной броне. В руках он держал длинный меч, испачканный в крови. Такой же меч, как висел в тронном зале за спиной короля.
Его пепельные волосы были собраны в хвост, а голову венчала корона. Черты лица были смазаны, словно художник ещё не успел закончить его, лишь набросав контуры, но в нём безошибочно угадывались характерные черты королевской семьи. На плаще был вышит красный дракон, сжимающий в лапах череп. Внезапно он остановился, словно почувствовал, что его кто-то разглядывает, и обернулся. Посмотрев на меня, он поднёс палец к губам и покачал головой.
Меня разбудил чей-то плач. Я не сразу понял, что это уже не часть сна. Голова гудела после кошмара, его горькое послевкусие мерзко отравляло пробуждающееся сознание. Тихо шумела вентиляция, в окно светило робкое зимнее солнце, пробиваясь сквозь серую дымку рассеивающихся облаков – жалких остатков вчерашнего снежного шторма.
Я лежал в своей постели, а у меня на груди, подложив под голову свою небольшую ладошку, тихо плакала Ульвэ. Я осторожно положил руку ей на обнажённую спину, ощутив под пальцами приятную шелковистость её кожи. Она всхлипнула и по её телу пробежала дрожь. Сделав глубокий неровный вдох, она повернула голову ко мне лицом и посмотрела на меня своими большими зелёными глазами. От слёз её ресницы намокли и стали казаться ещё длиннее. Я ещё раз отметил, что она красива для человека, но вполне обычна для эльфийки.
– Я не могу, Хакиль, – сказала она, подавляя очередной всхлип.
Даже глядя на всё через призму прожитых лет, я не могу сказать, что мне легко даются женские слёзы в постели. Слишком это непредсказуемое событие, которое может быть вызвано очень широким спектром эмоций, как отрицательных, так и положительных, а потому заранее определить, что происходит очень сложно.
– Что случилось, Ульвэ?
Она пару раз попробовала что-то сказать, но снова захлебнулась слезами. Зажмурившись, эльфийка приподнялась и достала из-под одеяла вторую руку, в которой был зажат короткий стилет с тонким матовым лезвием без гарды, слегка закрученным у основания, с удобной рукояткой, отделанной золотом и с прозрачным камнем в навершии.
Всё было ясно. Банальная ловушка от моей тщеславной сестрицы. Меня больше беспокоил не факт покушения – у девочки не было никаких шансов на успех – мне не были понятны мотивы отца и Короля, которые не объявили о моём отречении.
– Гвиннестри? – уточнил я на всякий случай.
Ульвэ несколько раз кивнула, а потом бросила кинжал на подушку и закрыла лицо руками.
– Она… Она убьёт меня, но я… Я не могу!
Перед глазами всё ещё стояли картины пылающего королевства. Я сжал зубы и, убрав руку с девушки, поднялся с постели. Эльфийка вздрогнула и поджала колени, всё ещё лёжа на боку. Она перестала плакать, бессмысленно глядя на пустую стену таким же отсутствующим взглядом.
– Как