Но, опять же, чтобы быть воспринятым, оно должно быть апперцепировано: чтобы быть помещенным во время и пространство, оно должно прежде всего находиться в руках объединяющего сознания, которое является господином времени и пространства. Ибо, поскольку пространство и время означают место и порядок, поскольку они означают нечто большее, чем пустой непостижимый вместилище для масс ощущений, в той же степени они предполагают интеллектуальный, синтетический гений, который во всех своих проявлениях восприятия одни и те же, – основное, первоначальное единство сознания. И этот анализ опыта трансцендентален». Начиная с предполагаемого данного – объекта опыта или в опыте – он показывает, что этот объект, который должен быть там – существовать сам по себе и ждать восприятия – создается самим актом, который его воспринимает, и в нем. Поднимаясь выше своей привычной поглощенности вещью, сознание (философского наблюдателя и аналитика) видит вещь в процессе создания и наблюдает за ее ростом.
Мы видели, что Кант свободно использовал метафору отдачи и получения. Но вряд ли возможно использовать такие метафоры и сохранять независимость суждений. Ассоциации, обычно связываемые с образным языком, легко и часто далеко увлекают по привычным путям воображения. Аналогия используется даже там, где – если все внимательно рассмотреть – ее термины становятся бессмысленными. Ни один читатель Локка не мог не заметить, например, как его вводят в заблуждение его собственные образы темной комнаты и пустого шкафа: образы, полезные и, возможно, даже необходимые, но требующие постоянной сдержанности от того, кто будет использовать их мудро и на благо своего читателя. Из сказанного выше станет ясно, что приобретение опыта, рост знаний – это уникальный вид дара и принятия. Сознание, которое описывает Кант, может быть сознанием Джона Доу или Ричарда Роу: но, как описывает его Кант, ограничения их личности, то есть их индивидуального тела и души, игнорируются. Сознание вообще является темой Канта, точно так же, как гранит вообще, а не глыба на том поле, является темой геолога. Как только вы это проясните, вы также ясно увидите, что сознание – это одновременно и дающий, и получающий – ни то, ни другое: одновременно восприимчивость и спонтанность. Но – вы можете ответить – разве материальный объект не действует (химически, оптически, механически и т. д.) на органе чувств на периферии моего тела нервная струна не передает впечатления в мозг; и не является ли восприятие следствием того процесса, первопричиной которого является материальный объект?
В этом изложении, которое не редкость в народной философии, наблюдается чудовищное, почти неразрывное усложнение факта с умозаключением, истины с заблуждением. Пока существует неопределённость – а сами метафизики, напомним, не пришли к единому мнению по этому вопросу – относительно того, что мы должны понимать под причиной, следствием