всякое бывает… разберутся!
Ну вот, теперь без сосисок остались… из-за этого правдолюбца! Ну, зайдем хоть в кондитерский, мне страшно сладкого хочется, когда понервничаю… – и она буквально втащила в смежный с гастрономом кондитерский отдел размякшую Ирину.
В кондитерском отделе было необыкновенно тихо и безлюдно, за прилавком под плакатом с пушечным ядром ленинской лысины с призывом всем быстрее шагать к коммунизму и свисающей с потолка парой липучих лент с несколькими погибшими мухами скучала молоденькая блондинка в накрахмаленной высокой медицинской шапочке. Мирно пахло печеньем и сдобой.
– Смотри-ка! – воскликнула Лариса. – Да ведь здесь халва лежит и никого народу!!!
И в самом деле, продавалась совершенно свободно халва, которой полгода ни в одном из ближайших магазинов не было!
– Сколько можно халвы взять? – поинтересовалась Ирина, не веря в удачу.
– Да сколько хотите, – слегка зевнула девушка.
– Вот и возьмем халвы побольше, вина хорошего – лучше всяких сосисок для вечера! – вновь обрела решимость Ирина. – Да и хлеб не забыть!
– Надо же, там все за сосисками ломятся, от которых толстеют, – покачала головой Лариса, – а ведь тут такой дефицит!.. Еще не узнали…
– И слава богу, а то здесь то же самое будет! – поежилась Ирина.
Они и хлеба купили, зашли в винный магазин, где приобрели какое-то неизвестное новое кипрское вино с красочной этикеткой и возвращались домой развинченно-усталые, но все же довольные.
– Халвы – на полгода! – смеялась Ира.
– И все-таки – повезло! – ликовала Лариса.
– Ой, – вдруг у самого перехода к дому остановилась Ирина и глаза ее растерянно и удивленно округлились, брови полезли вверх.
– Что с тобой? – испугалась Лара. – Забыла чего?
– Ой, у меня эти дела начались… на неделю раньше!..
8. Завещание сапожника
До получения заказанной литературы оставалось около часа. Валентин поднялся на верхний ярус читального зала центральной медицинской библиотеки. Здесь всегда было меньше народу, больше свежего воздуха и естественного света, проникающего через воронки-иллюминаторы в потолке. Ковёр гасил шаги. Читатели общались шёпотом и тихими голосами. Удобное мягкое кресло поманило к себе, он плюхнулся в его уютную люльку и принялся созерцать нашлёпнутое на ребро стеклобетонной многоэтажки за окном, напротив библиотеки бетонное образование в два этажа, изобрающее ленту Мёбиуса (видимо, здание было каким-то техническим институтом), но более похожее на гигантское ухо, призванное ловить любой антисоветский шёпот. Откинув голову, прикрыл глаза.
Мысли привычно реяли в привычном русле. Неужто война?.. – пожалуй, геронтократы из политбюро устроят апокалипсис… ядерная войну… А может пронесет?… Черт с ней, политикой, тем более, что один он ничего изменить не может, политика приходит и уходит, а наука остается: лампочка Яблочкова светит и при капитализме, и при социализме, облегчая жизнь людям, и жить