нашу страну в главной международной организации историков. Во-вторых, я получал возможность уже на равных основах сотрудничать с членами бюро от разных стран.
Избрание меня на тот же срок, когда президентом был избран А. Гейштор, с которым у меня уже были хорошие контакты, обещало конструктивный характер моей будущей деятельности в составе бюро. Кроме того, генеральным секретарем МКИН на том же Конгрессе была избрана француженка, профессор Элен Арвайлер, крупнейший специалист по истории Византии. Она получила известность как ректор Парижских университетов. Я уже был знаком с ней и с удовольствием ждал совместной работы в бюро МКИН. Арвайлер была сильной авторитарной личностью, с большими амбициями; я напишу о ней в разделе о моих связях с Францией, и здесь лишь повторю, что она очень дружественно относилась к нашей стране – я не помню ни одного факта каких-то действий или просто заявлений не в пользу нашей страны.
Конгресс 1990 года проходил в Мадриде. В общественно-политическом плане это было прежде всего иберо-латиноамериканское мероприятие, как по составу участников, так и по содержанию.
Наш Национальный Комитет историков имел постоянные и дружеские контакты с испанскими историками; мы проводили каждые два года двусторонние коллоквиумы, имели в Испании надежных партнеров, и вот теперь, по крайней мере, двое испанских грандов Эспадас Бургос и Бенито Руано открывали Конгресс в красивом дворце в центре Мадрида, недалеко от знаменитого музея Прадо.
Внимание к латиноамериканскому миру выражалось и в том, что новым президентом МКИН был впервые избран историк из Латинской Америки.
Вообще, в принципе, от президента не так много зависит в конкретной организации работы историков, но его роль имеет значение как фактор престижа и имиджа МКИНа. Во всяком случае, в историческом сообществе американского континента факт избрания президента из Латинской Америки был встречен с явным удовлетворением.
По традиции на заключительной фазе Мадридского Конгресса решался вопрос о выборах новых или переизбрании старых членов бюро. И на следующие пять лет я был избран уже как вице-президент МКИНа, что, несомненно, укрепляло мои связи с учеными других стран. Кроме того, это имело для меня особое значение, поскольку в 1988 году я стал директором Института всеобщей истории, избрание меня вице-президентом МКИНа укрепило мое положение и в России.
Конгресс 1995 года состоялся в канадском Монреале. Этот город как бы символизировал соединение англо-американской и французской культуры. По общему мнению, Монреальский Конгресс был прекрасно организован, и как бы в награду за это и как выражение признательности стало избрание в последний день Конгресса на заседании Генеральной Ассамблеи на пост генерального секретаря МКИН руководителя канадского организационного комитета по подготовке Конгресса Жан Клод Робера. Это нарушало давно сложившуюся традицию, когда генеральным секретарем МКИНа избирали француза, а штаб-квартирой МКИНа был