бюро от объединенной Германии.
Пребывание в бюро МКИНа дало мне возможность не только улавливать направления и тенденции развития исторической науки, но и воочию увидеть расстановку сил и взаимоотношения между представителями разных стран. Общее единство не исключало человеческих страстей и исторических наслоений. Одним из проявлений этого были порой довольно острые разногласия (иногда в весьма раздраженной форме) между тогдашними президентом МКИНа англичанином Тео Баркером и генеральным секретарем Элен Арвейлер.
В разделах воспоминаний о моих контактах с британскими и французскими историками я рассказываю об этих видных представителях мировой исторической науки. Но здесь все же упомяну, что англичанин Баркер был человеком весьма уравновешенным, спокойным и хладнокровным; в то время как француженка Арвейлер отличалась нравом весьма эмоциональным и порой взрывным. Разногласия между ними возникали довольно часто и иногда в острой форме. Конечно, было бы преувеличением связывать это с историей взаимоотношений между Англией и Францией с древних времен. Но все же во время этих «дискуссий» меня не покидала мысль, что англо-французская напряженность, возникшая еще в раннее Новое время, продолжается в какой-то форме и поныне.
Разногласия между президентом и генеральным секретарем возникали по разным поводам, иногда и по второстепенным организационным вопросам. В некоторых случаях члены бюро МКИНа были вынуждены искать какие-либо согласительные формулы и слова, чтобы смягчить или сгладить противоречия. Помню, что в качестве медиаторов обычно выбирали А. Гейштора и меня.
Вообще опыт общения с членами бюро, особенно в конфликтных ситуациях, был для меня чрезвычайно полезен и интересен. Англо-французские отношения, даже на личностном уровне, видимо, имели длительную историю и традиции. В нашем случае англичанин Тео Баркер и француженка Элен Арвейлер были представителями интеллектуальной элиты обеих стран, они были неизменно вежливы; мы вместе обедали, говорили о разных вещах, смеялись и прочее, но за этими вполне жизненными и обыденными проявлениями чувствовалось явное напряжение. По деловым вопросам обычно спокойный и уравновешенный Тео Баркер спорил со своим генеральным секретарем с плохо скрываемым недовольством, а эмоциональная Элен Арвейлер внешне также была предельно вежлива, но за этим чувствовалось эмоциональное напряжение, проявляемое в горячности тона и возражений.
Разногласия между ними касались различных аспектов деятельности бюро МКИНа, иногда весьма незначительного свойства. Для членов бюро часто складывалась неловкая ситуация. Мы уважали обоих наших коллег, совместно работали несколько лет, и нам было далеко не так просто занять чью-либо сторону, тем более что часто разногласия между ними касались второстепенных проблем.
Для меня, во-первых, было хорошей школой видеть наяву «западные» способы дискуссий и методы выдвижения конфликтных вопросов