существ вообще не существовало. При виде таракана я покрываюсь льдом от бровей до пяток."
"Они не виноваты в том, какие они."
"А вампиры в замке тоже не виноваты, что похищают детей?"
"Клэр, довольно, возьми себе другую тарелку, а ты, Мирай, не доводи её, а то ещё истерику устроит," – мама перебила её и указала подбородком на кастрюлю, стоявшую на старой газовой плите.
"Я не истеричка!" – возразила Клэр.
"Может они просто не могут жить по-другому…" – ответил я на вопрос Клэр.
"Тогда ты не против, если сосущие монстры похитят тебя в замок и опустошат твою голову, а затем засушат, как виноград? – спросила Клэр, пока несла новою тарелку к столу, – Поговаривают, что в замке есть отдельная комната, где вампиры пытают своих жертв, а потом съедают заживо."
"Не думал, что ты веришь в эти сказки," – ответил я и отнёс пустую посуду к раковине.
Когда я повернулся, Клэр зажмурила глаза и кончиками пальцев скинула жалкого тараканчика прямо на деревянный пол. Я сделал глубокий вдох. На секунду мне показалось, как его правые лапы дёрнулись. Таракан перевернулся на живот, а затем скрылся под недавно вымытой духовкой, внутри которой ожидали своего часа сырые круассаны.
Мою сестру, Клэр, при рождении наделили двумя качествами: красотой, выражавшейся симметричностью лица и шелковистостью волос, и постоянным преувеличением. Лучше бы ей не знать, что он "восстал из мёртвых".
Закончив ужин, я поднялся на второй этаж. Зашёл в тёмную комнату. Параллельно снимая старую чёрную резинку с волос, утонул в заправленной красным одеялом кровати. Тем временем лунный свет бился в закрытое окно сквозь облака и создавал мою тень на стене позади. Круглый белый диск не отпускал мой взгляд ни на мгновение, а тот таракан и вопившая от отвращения сестра так и не выходили из моей головы.
"Нехорошо это для бизнеса. Вдруг этот маленькие друг решит самолично встретить покупателей?"
Я закинул ногу на ногу и достал старую серебряную цепочку, доставшуюся от отца, из кармана тёмно-синих карго-шорт. В эту ночь она блистели по-особенному и ещё сильнее навивала воспоминания.
Ещё в детстве, в то время, когда я впервые осознал себя, мой ныне покойный отец научил меня не питать ни злобы, ни отвращения ни к какому из существ. Даже к самым низшим. Как люди могли винить маленьких насекомых, у которых сознания-то не имелось, за желание утолить голод и продолжить род? "Никто не рождается чудовищем," – сказал отец. Однако он умер из-за грязной крысы, укусившей его за руку, и мы остались втроём: я, Клэр и мама.
Наши дни в доме начинались рано. Едва пробивалась заря, как мать уже крутилась на кухне, замешивая тесто для первой партии хлеба. Я помогал ей. Я переносил тяжелые мешки муки из кладовой, разжигал огонь в печи. Время от времени мама бросала взгляд на старые часы, висевшие над дверью, словно боялась, что хлеб не успеет подняться. Клэр же занималась выпечкой сладких булочек с джемом и кружевными пирогами, которые стали нашей местной изюминкой. Не сказал бы, что дела шли в гору, но благодаря точному расчёту себестоимости и грамотному ценообразованию мы уверенно держались на плову.
Вечерами, когда работа в лавке заканчивалась, мы собирались у стола, чтобы поужинать всей семьей, делясь новостями и планами на следующий день. Несмотря на все трудности, связанные с нашим делом, это был дом, полный тепла и заботы.
Эх, кровь. Кровь определяла в жизни всё: положение, быт и будущее. Она, словно необъятный океан, тянула тебя на дно к истокам. Вместе с ней ты получал место среди похожих тебе. Вы становились одним человеком, связанным жидкостью, в которых хранилась память десятков поколений. Они не отпускали тебя даже после смерти. Для большинства людей невозможно избавиться от призраков, следующих за тобой до самого конца.
За стеклом, кроме леса, на холме стоял величественный замок Вимиур: огромные каменные стены и башни пронзали облака, а в окнах никогда не горело света. Жители Рутории, нашей деревни в лесах Рунории, считали, что замок населял древний род вампиров. По-моему его забросили лет сто назад. А то и раньше. В прочем, неважно.
В любом случае, я бы не позавидовал их судьбе. Вампиры обречены жить под луной, избегая солнца, и питаться одной кровью. Ну, конечно, в их ситуации выбора не оставалось: днём на улицу не выйти, люди их боятся. Не умирать же им от голода? Кровь определяла их жизнь ничуть не меньше остальных.
Не успев закончить размышлять, я погрузился во внезапный сон. Мне не часто снились сны, но когда это происходило, то они были особенно яркими и запоминающимися. Казалось, что в этот раз мне повезло. Стук в окно послышался первым. За ним ещё один, точно такой же. Затем наступила минута гробовой тишины. Внезапно окно разбилось, я не видел этого, но отчётливо слышал, как осколки падали на деревянный пол. Спустя мгновение моя голова и спина заскользили по одеялу. Свежий ветер подхватил меня, и я полетел.
Я поднимался выше в небеса, чьи бриллианты, или звёзды, когда-то радовали мой деревенский глаз.
Но сейчас я ничего не видел, кроме темноты перед глазами. Полёт окончился, когда я почувствовал землю