одежда, прекрасная еда, потоки эля и обещание чистой постели быстро привели путешественников в благодушное расположение духа.
Передряги и тяготы дороги разом схлынули, на один вечер уступив место веселью. Корчма наполнилась звуками смеха и оживленной беседы.
В самый разгар пиршества входная дверь распахнулась и в зал вошел невысокий, светловолосый мужчина, одетый в белую рясу. На его толстой шее, ниспадая на заметно выпуклое брюшко, болтался увесистый железный медальон.
Уверенной, твердой поступью он зашагал к трактирщику и тихо перекинулся с ним парой фраз.
Хозяин, в сопровождении новоприбывшего, подошел к столу, за которым ужинали гости:
– Прошу прощения, что отвлекаю. Разрешите представить вам светлейшего отца Хораса, жреца двуликого Бога Улу.
– Благодарю тебя, Расмус. – жрец небрежно дотронулся до локтя трактирщика, приглашая его вернуться на место.
Светлейший отец Хорас пододвинул к столу стоящий рядом стул.
– С вашего позволения. Не помешаю? – жрец окинул взглядом присутствующих и после недолгой паузы, не встретив возражений, уселся рядом.
– Конечно нет. Присаживайтесь, светлейший. – с запозданием среагировал Коэн.
– Спасибо. Какими судьбами пожаловали в наш забытый богами уголок? – полюбопытствовал Хорас.
– Идем в Даград. Хотим наняться на службу к лорду Вильфреду. – на ходу сочинил Коэн.
– Светлейший отец, а разве боги забыли ваш уголок? Двуликий Улу похоже приглядывает за деревней. – вмешалась в разговор Лиара.
– А кто такой Улу? И почему он двуликий? – бесцеремонно спросил Стиг.
– Стиг, это невежливо… – начал было Коэн.
– Все в порядке, ваша непросвещенность объяснима. Лжебоги затуманивают разум всем живым существам. – прервал его жрец. – Бог Улу двуедин и вездесущ, он белое и черное, свет и тьма. Он все то добро и то зло, что есть в мире, он и есть Мир. Тот кто верует, смиренно следует его заповедям, – добро и в конце пути будет вознагражден. Тот кто отрицает его, поддается богомерзким страстям, – зло и будет страдать до скончания времен. Все души отправляются к Улу.
– Обжорство – богомерзкая страсть? – поинтересовался Коэн косясь на Стига, который под шумок успел умять половину пирога.
– А если мы вообще о нем не слышали, то что будет с нашими душами? – пробубнил Стиг, пропустив мимо ушей замечание друга.
– Вся жизнь – дорога к Улу. Пока вы живы, у вас есть шанс встать на путь истинный и принять его в сердца свои. – терпеливо ответил Хорас.
– Ну раз время еще есть, тогда мы подумаем об этом позже. – Альдо наскучила проповедь, и он не собирался этого скрывать.
– Никто не хочет узреть темную сторону двуликого Улу. Поверьте мне. – светлейший отец недобро улыбнулся, но тут же овладел собой. – Однако не будем об этом. Вы должно быть устали с дороги и не готовы к теологической полемике.
– Не, к полемике не готовы. – беспардонно прочавкал Стиг, утомленный наставлениями