очередной раз мысленно повторил описание.
Братья Квилл и Долк Бредоки. Дезертиры и разбойники. Душегубы, на чьей совести девять смертей. Промышляют на трактах.
Фарглум решил дать ему самый сложный и по совместительству самый дорогой заказ, который висит больше пятидесяти недель. Братья Бредоки уже стали едва ли не городской легендой в Сироке и Кросстауне, ибо, если верить слухам, им всегда удается ускользнуть от разъездов и одурачить стражу. Их практически сверхъестественное везение так же велико, как и их жестокость и садизм, опять же если верить слухам.
Как бы там ни было, за них по ордеру полагалось семьдесят золотых криойев. Деньги немалые и позволят Аркусу вздохнуть свободнее в своих изысканиях.
«Доставить живыми или мертвыми». Любимая фраза Аркуса. Нет, он не считал себя чрезмерно жестоким и, пожалуй, таковым и не являлся, но он и не тяготил себя патетическими размышлениями на тему природы убийства. Он убивал, только если этого требовала ситуация или если это было его личным делом. В большинстве случаев он не испытывал ни ненависти, ни неприязни к жертве, как правило, он даже не видел ее лица. Один удар и дело сделано. Если не он нанесет этот удар, то это обязательно будет кто-то другой, кто в итоге заберет куш. Это было непозволительным расточительством, ибо охота на ведьм была и будет предприятием чрезвычайно затратным.
– Пр-р-р, – над головой послышался голос торговца, – господин, там на дороге человек.
– Он вооружен? – тихо спросил охотник.
– Не вижу, вроде в руках что-то есть. На дубину похоже или на клевец.
– Спроси, что у него случилось.
– Ты чего там, мил человек? Случилось что? – пробасил торговец.
Ответа Аркус не услышал.
– Держи самострел поближе, но накрой его чем-нибудь, – предупредил охотник. Сам же Фогриппер проверил нож. – Трогай помаленьку.
– Но-о-о, старая.
Повозка дернулась и покатилась.
– Спроси еще раз.
– Случилось, говорю, что? – послушно и весьма фальшиво спросил вновь торговец.
– Ды нет, – послышался голос незнакомца. – Че везешь?
– А твое какое дело? – в голосе торговца сквозила наигранная претензия. – Вязу и вязу. Нечего, куда не просят, свое рыло совать.
Молодчина торгаш. Если выживет, обязательно надо будет угостить его с награды.
– Та я-то ничо, – в голосе незнакомца слышалась насмешка, – вот только братишка мой страсть какой любопытный. Хоца ему посмотреть, чего там у тебя в кузовке, да, братишка?
– Ага, – послышался голос явно позади повозки. – Че ты там везешь, купчина? Мы глянем, и все. Ну, мож, возьмем че. Ну, все ж не отберем.
– А ну, рученки свои на хер убери от фуры, гнида. – В голосе торговца послышались поддельная угроза и неподдельный страх. – Отойди, говорю, сука, а то дырку еще одну сделаю.
– Ты че, полоумный, убери самострел,