посмотрите – при всем честном народе эдакое малевать, да на площади!
– А, может, у нее меч запрятан, мало ли?
– Это где же? Да на ней, кроме вшей, ничто не спрячется!
Раздались смешки, но веселье было недолгим:
– А вдруг – подосланная она? Сейчас как выскочат архонты и порубают нас в капусту! А если и не они – так люди наместника! Невелика разница, кто брюхо вспорет!
На мгновение наступила тишина. Самые благоразумные жители Готы одумались, похватали свое барахло и побежали домой бояться за крепкими засовами.
– Архонты – в Готе? Да откуда?
– Оттуда! Проклятый тракт под боком, забыли?
Толпа рассасывалась, уступая место городской страже.
– Именем Императора и наместника Готы: приказываю разойтись! – солидный бас коменданта крепости приводил зевак в чувство, а торговцев – в отчаяние.
– Все по домам! Живо! – вторили ему голоса простых служак, добавляя к приказам доходчивые ругательства.
– Берем каждого пятого!
Легионеры избавились от яблочных огрызков и быстро навели порядок. Народ разбегался с площади со скоростью ошпаренных тараканов. Арестованные горожане были отпущены после серьезного внушения, но нарушительницу спокойствия скрутили и отвели в крепость Готы. Ей предстояло ответить за свое преступление по всей строгости закона.
В этот день торговля не задалась.
Наместнику Готы было от силы лет двадцать. Протеже знатных родственников, сир Годфри ванн Верден пока не успел вписать свое славное имя в анналы истории, но собирался сделать это в течение ближайших лет. У юноши был выбор: занять незначительную должность в столице или царить здесь, на периферии. И до сегодняшнего дня наместник не сильно сожалел, что променял удобства Аверны на непролазную грязь Готы. Если бы не одно происшествие…
Сир Годфри коротал дни службы в кабинете одного из донжонов крепостной стены города. Убогое помещение больно ранило его тонкий вкус, не помогали даже безделушки, привезенные с собой из дома. Суровая действительность так и норовила испортить приятное ощущение от полноты власти, доверенной Императором! «Здесь отвратно готовят!» – думал наместник, ковыряясь в тарелке. «Почему все, что родят окрестные поля, такое пресное и уродливое?» – безответно вопрошал он Создателя, разглядывая надоевшую еду и представляя себе типичную готку – крупную бабу с грубым лицом.
Единственным свидетелем его подвига в служении Императору было большое серебряное зеркало. В нем отражались стол, заваленный бумагами, бутылками и предметами туалета, и лицо сира Годфри в ореоле светлых кудрей.
Стук в дверь отвлек наместника от мыслей государственной важности.
– Да, войдите, – раздраженно ответил он.
– Сир, нищенку допросили и проверили, она не архонт, – сообщая новости, младший офицер легиона