владеешь инструментами обольщения, но ты должна быть осторожна. Мужчины – сложные создания, и играть с их чувствами – всё равно что играть с огнём. Ты можешь обжечься.
Я кивнула, хотя в тот момент едва ли слышала её предостережения. Я была опьянена своей новой силой, своей способностью влиять на мужчин.
Но как я скоро узнала, Изабелла была права. Я играла с огнём. И это была игра, в которой ставки были гораздо выше, чем я могла себе представить.
Следующие несколько дней прошли как в тумане. Я продолжала встречаться с Изабеллой в нашем укромном уголке сада, и каждый день она открывала мне новые грани искусства обольщения.
Мы говорили о том, как правильно вести беседу, как интриговать мужчину недосказанностью и намёками. Она учила меня, как использовать свой голос, свою походку, каждый жест, чтобы привлечь и удержать внимание.
Я практиковалась на Тристане при каждом удобном случае. Каждая наша встреча была наполнена электричеством, недосказанностью, тлеющим под поверхностью желанием.
Однажды мы столкнулись в узком коридоре между книжными полками. Тристан держал в руках стопку книг, и когда я проходила мимо, я будто случайно задела его плечом. Книги посыпались на пол, и мы оба наклонились, чтобы их поднять. Наши руки соприкоснулись, и я почувствовала, как от этого простого контакта по моему телу пробежала дрожь. Тристан замер, его взгляд был прикован к моему лицу. Я медленно подняла книгу, не отрывая от него глаз. Воздух между нами, казалось, искрился от напряжения.
В другой раз, когда мы столкнулись в библиотеке, я, потянувшись за книгой, как бы случайно прижалась к нему. Я услышала, как он резко втянул воздух, почувствовала, как напряглось его тело.
– Мариель… – прошептал он, его голос был хриплым от едва сдерживаемых эмоций.
Я посмотрела на него из-под ресниц, мои губы изогнулись в робкой полуулыбке.
– Да, брат Тристан? – тихо спросила я, чувствуя, как румянец заливает мои щеки.
Он сглотнул, его кадык судорожно дернулся.
– Я… Мы не должны… Это неправильно, – наконец выдавил он, отступая на шаг.
Я опустила глаза, внезапно чувствуя стыд и смущение.
– Простите меня, брат Тристан. Я… Я не знаю, что на меня нашло, – пробормотала я.
И поспешно покинула библиотеку, оставив Тристана наедине со своими мыслями. Мои чувства были в смятении. С одной стороны, я ощущала трепет от того, что могу вызывать такие реакции. С другой – меня терзали сомнения в правильности моих действий.
Оставшись одна в своей келье, я села на кровать, обхватив колени руками. Мысли путались, эмоции захлестывали. Я чувствовала себя так, будто балансирую на краю пропасти. С одной стороны манил запретный плод, сладость которого я уже успела вкусить. С другой – пугала неизвестность и возможные последствия моих действий.
***
Изабелла была в восторге от моих успехов. Ее глаза сияли, а на губах играла довольная улыбка. "Ты расцветаешь, моя дорогая,"– говорила она, добавляя, что теперь нам нужно двигаться дальше и пора научить меня искусству