обладатели колунов стали наносить удары по засову. После каждого из них на обтесанном бревне возникали внушительные зарубы. Удар за ударом заруб расширялся и углублялся, пока, наконец, не прокатился сухой треск, и засов не превратился в две половины.
Раззадоренные успехом сельчане попытались открыть ворота и ворваться внутрь, но проснувшаяся дневная смена налегла на них изнутри. Вооруженный вилами крестьянин ткнул в прорубленный в воротах просвет в надежде задеть кого-то из защитников. К его счастью, вилы все-таки нашли живую плоть. Один из обитателей Стража вдруг содрогнулся, будто у него за спиной что-то гулко ухнуло. Следом из его глаз стал уходить живой блеск, открылся рот, и из него потекла алая струйка. Защитники, видя, что стоять напротив проруба опасно, разошлись в стороны, не ослабляя натиска.
Тогда нападающие пустили в ход молоты. От каждого удара ворота содрогались, но обитатели крепости все еще держали их закрытыми, пока в одной из створок не образовалась пробоина, и получивший по голове молотом воин не рухнул замертво. Вскоре пробоина образовалась и в другой створке. Разгоряченные жители стали тыкать в эти пробоины вилы, лопаты и прочие орудия труда, снабженные длинной ручкой. Со временем сила, удерживающая ворота ослабла настолько, что воины вынуждены были отойти вглубь двора.
Створки тут же распахнулись, и разъяренные сельчане ворвались внутрь. Защитники построились, чтобы можно было рассеять поток, но в бой внезапно вмешалась третья сила. Тени, истребившие лучников на стенах, спустились вниз и принялись за тех, кто стоял на земле. Тех, кого не добили тени, добили крестьяне. Вдруг, тени ускользнули, словно их и не было. Об их присутствии напоминало только тело в броне «Черной дружины», лежащее на одной из стен крепости. Первый рубеж защиты от злых духов и мертвецов пал.
Находящийся в это время в своей пещере колдун вдруг пошатнулся, и вынужден был опереться рукой на стену. В глазах у него на короткое мгновение потемнело, и он почувствовал, как по верхней губе поползла теплая струйка. Проведя по взъерошенным и давно не ухоженным усам, он поднес пальцы к глазам. На них была достаточно широкая красная полоса. Голова у чародея закружилась, и он сел на большой камень.
– Боги, – вдохнул он, когда кровь унялась, – должно быть, я утомился. Это длится уже три месяца. Что-то медленно подтачивает мои силы. Но другого выхода нет. Если я не оправдаю помощи этого змея, я превращусь в кровяную пыль, если он не придумает что похуже.
«Эй, змей? Ты меня слышишь? – мысленно воззвал он к своему потустороннему покровителю».
«Я все время здесь, колдун, – пророкотал в голос в голове отшельника, – Чего ты хочешь?»
– Я уже на пути к нашей общей цели, – чародей подошел к котлу с водой и увидел там знакомый лик, – но мои силы тают. Если они иссякнут, то ты даже не сможешь забрать свою плату.
– Что