него, как таран.
Двери лифта закрылись. Свет погас.
Полная темнота. Возня. Сдавленные стоны. Нечленораздельные выкрики. В узких прорезах вентиляции мелькают дни и ночи.
Голос Элеоноры: Прекратите! Прекратите, вам говорят!
(Возня стихает.)
Голос шефа: Слезь с меня! Сейчас же!
(Снова возятся.)
Голос Элеоноры: Успокойтесь, наконец! Сколько можно?!
(Возня прекращается.)
Голос шефа: Включите свет, я ничего не вижу.
Голос Элеоноры: Кажется, мы едем.
Голос шефа: Мы поднимаемся.
Голос Элеоноры: Нет. Опускаемся.
Голос Алексеева: Спускаться дальше некуда. Мы стоим на месте.
Голос шефа: Включите свет, я ничего не вижу.
Голос Элеоноры: Коля, это ты?..
Голос Алексеева: (С грустью.) Нет, не я.
Голос Элеоноры: Уберите руки!
Голос шефа: (Меланхолично.) Включите свет, я ничего не вижу.
Лифт остановился. Двери открылись. Перед ними был холл первого этажа.
– Вот мы и приехали, – сказала Элеонора, выходя из лифта и поправляя платье.
– Вы с какого этажа? – спросил человек в униформе, сидевший рядом с лифтом.
– Не знаю, – сказала Элеонора.
– С девятого, – сказал шеф.
– У вас свет не работает, – сказал Алексеев злобно.
Человек в униформе кивнул и склонился над блокнотом.
Наступила тягостная пауза. Пользуясь служебным положением, шеф бессовестно уставился на Элеонору. Алексеев нахмурился и отвел глаза.
– Может быть, нам сходить в ресторан? – спросила Элеонора, с улыбкой глядя на шефа, особенно на расстегнутый воротник его рубашки без галстука.
Шеф оживился.
– Это было бы весьма кстати.
– Не надо, – сказал Алексеев, не оценив коварного замысла.
Элеонора разочарованно вздохнула.
– А вас никто не спрашивает, – сказал шеф Алексееву. – Вы отправитесь сейчас в мой номер и напишете объяснительную записку на имя начальника главка. И не вздумайте извращать события. Я проверю. Все безобразные факты вашего омерзительного поведения должны быть налицо. – Он протянул Алексееву ключ от номера. – Вам все ясно?
Алексеев взял ключ с видом приговоренного к смерти.
– Да.
Он беспомощно посмотрел на Элеонору. Элеонора так же беспомощно пожала плечами.
– Прошу вас… – сказал шеф, галантно предлагая ей руку.
Они неторопливо направились к ресторану. Шеф – степенно, Элеонора – грациозно.
Алексеев стоял и смотрел им вслед. Потом повернулся и пошел к гардеробу. Он был унижен, отвергнут и забыт.
У гардероба он остановился и долго смотрел в лицо гардеробщику, нисколько не замечая его. Гардеробщик сначала просто ждал, потом что-то говорил, но Алексеев не слышал его и никак не реагировал.
– Коля! – раздалось у него за спиной. – Коля!
– Ты вернулась!
– Нет, Коля,