пока дом под снос не попал. Прервалась наша семейная традиция по передаче царского подарка. Заднюю сторону иконы кто-то из Чугуновых отделал червлёной медью, на которой тончайшей гравировкой оставляли свои имена наследники. Сам понимаешь, Дима, за хранение подобных вещей в недавние времена можно было с треском из партии вылететь.
Глядя на пожелтевшие фотографии, гость с каким-то внезапно возникшим волнением ощутил дух истинных, коренных туляков с их неспешной основательностью, затаённой хитринкой в глазах и всепобеждающим русским «Ничего! Живы будем – не помрём, кому надо – нос утрём!».
Закончив с фотоснимками, Тихон Иванович извлёк из небольшого сундучка пузатый пакет, в нём оказался обыкновенный чугунок.
– Мой дед в таком гвозди хранил, – оживился гость. – А для вас, я так понимаю, это ценная реликвия?
– Ценная – не то слово…
Хозяин осторожно опрокинул сосуд, на стол с грохотом высыпались металлические предметы. Дима привстал и вслух прочитал на наружной стороне донышка: «Чугуновъ и сыновья». Он как мальчишка стал азартно рассматривать маленькие ядра, ствол пушки, плуг и борону с острыми шипами.
– Выходит, Тула не только оружие ковала, – рассмеялся доктор.
– Конечно. Весь крестьянский сельхозинвентарь отливали и ковали. Наши игрушки – свидетельство тому. Для нас со Светланой Афанасьевной это бесценная память поколений, так сказать, привет из прошлого. А такой привет, сам видишь, не стареет, не ржавеет.
Тихон Иванович убрал со стола семейные раритеты, подсел к доктору, вытянул руки.
– А теперь перейдём к моему инвентарю. Я без рук – что боец без ружья, что пахарь без плуга, – он опасливо покосился в сторону кухни, где хлопотала жена, и вполголоса добавил: – Что баба без языка.
Доктор утвердительно кивнул:
– Это вы точно подметили, насчёт языка. Их надёжный орган защиты и нападения.
– Не то что у вас, у мужчин: кулаки, ракеты, пистолеты, – парировала Светлана Афанасьевна, так как, озабоченная состоянием мужа, внимательно прислушивалась к разговору. – Языком иногда можно большего добиться, чем стрельбой. А потому насчёт баб вы как-нибудь поаккуратней, а языки у нас у всех одинаковые – красные.
Все хором рассмеялись. Хозяйка поставила на стол очередную порцию горячих пирожков, подсела напротив и с умоляющей надеждой спросила:
– Что скажете, доктор, насчёт пальцев? Это навсегда?
Гость встал и, как бы оправдываясь, понимая серьёзность заболевания, начал объяснять:
– Эта болезнь названа в честь французского хирурга Гийома Дюпюитрена. Он впервые подробно описал методы оперативного лечения. Считается, что это наследственное пролиферативное заболевание соединительной ткани с вовлечением ладонной фасции, проще – сухожилий. Они утолщаются и укорачиваются. Пальцы сводит за счёт подкожных тяжей. Выход один – операция.
Доктор сочувственно вздохнул и подсел к больному.
– Тем не менее, не исключая наследственный